Выборы–2019, которые потрясли Москву

Под редакцией А.Е.Любарева

Глава 3. Сбор подписей избирателей

3.1. Общая статистика

3.2. Особенности сбора подписей за разных кандидатов

3.3. Отражение сбора подписей в поисковых запросах

3.1. Общая статистика

Всего на выборах в Московскую городскую Думу выдвинулись 423 кандидата (более подробная статистика в разделе 4.1), из них 131 кандидату не нужно было собирать подписи, поскольку они были выдвинуты партиями, имевшими льготу (КПРФ, ЛДПР и «Справедливой Россией»). Остальным 292 необходимо было собрать подписи в количестве не менее 3% от числа избирателей округа. Поскольку округа были разные по числу избирателей, то и требуемое число подписей сильно варьировалось: от 4354 (в округе № 36) до 5315 (в округах № 3 и 5).

Закон разрешает представлять в окружную избирательную комиссию (ОИК) подписи с избытком не более 10%. Поскольку часть подписей в ОИК бракуется, а для регистрации необходимо, чтобы число незабракованных подписей было больше требуемого, то кандидаты стремятся сдать подписи по максимуму, то есть 3,3% от числа избирателей округа. При этом штабы кандидатов первоначально сами проверяют подписи и часть их бракуют, поэтому они стараются собрать подписи с еще большим избытком.

Однако собрать такое количество подписей довольно трудно. Московский закон установил для сбора подписей минимально возможный период – 30 дней, в данной кампании с 6 июня по 5 июля. Но для каждого конкретного кандидата сбор подписей мог начинаться только после того как он уведомил о своем выдвижении ОИК, открыл специальный избирательный счет, внес туда деньги и оплатил из этих денег печать подписных листов. После окончания сбора подписей их нужно было проверить, заверить и сброшюровать, и на это тоже требовалось время. Таким образом, реальный период сбора подписей был меньше 30 дней.

Сбор подписей осложнялся еще рядом обстоятельств. Его период пришелся на лето, когда часть избирателей (особенно пенсионеры и мамы с детьми) покидают город. Вдобавок в Москве значительная часть граждан проживает не по месту постоянной регистрации, а дорога на работу и с работы занимает у москвичей много времени, что сужает приемлемый для сбора подписей интервал времени. Кроме того, подъезды закрыты замками с домофонами, а москвичи не очень охотно открывают двери незнакомым людям. Добавим, что интерес к городским выборам у москвичей довольно низок, что в конечном счете проявилось в явке 21,8% (см. раздел 12.1). Если мы посчитаем требуемое число подписей от явки, то получится, что нужно было собрать подписи в количестве 14% от числа тех, кто голосует на выборах.

Отметим, что подписной фильтр является еще и финансовым барьером, поскольку сбор подписей в таком количестве требует немалых денежных ресурсов. Основные расходы приходятся на оплату труда сборщиков подписей, но требуются средства также на аренду помещения для штаба, координационную инфраструктуру и организацию внутренней проверки подписей. Подробнее о финансовой стороне сбора подписей будет сказано в главе 9.

В результате только 160 кандидатов представили в ОИК подписи избирателей, из них, как позже выяснилось, 15 представили заведомо меньше подписей, чем требовалось. Из представивших необходимое количество подписей не все, но многие смогли представить их в достаточном избытке. Полной информации у нас нет, но из 76 кандидатов, по которым имеются данные, у 52 избыток превышал 9%. У некоторых же избыток составлял всего 1–2%.

Не удалось собрать необходимое число подписей ряду известных политиков, например, В.С. Милову, а также восьми кандидатам РОДП «Яблоко». Милов сообщил, что ему не хватило до минимума примерно 120 подписей. Ранее он писал, что собрал достаточное число подписей, но часть подписей пришлось выбраковать, а ряд сборщиков так и не дошли до нотариуса и из-за этого кандидат не мог подать собранные ими подписи в избирком[1]. Один из «яблочников», глава муниципального образования Якиманка А.З. Морев, сдал заведомо недостаточное число подписей.

3.2. Особенности сбора подписей за разных кандидатов

Интерес для исследования представляет информация о количестве сборщиков подписей у разных кандидатов и о количестве строк в одном подписном листе. Эта информация не обнародуется. Однако нам удалось получить такую информацию частично от кандидатов и сотрудников их штабов, частично из судебных решений.

Количество сборщиков у кандидатов различалось в разы. Так, у Д.И. Шумаковой (самовыдвиженец, округ № 3, отказ в регистрации) было всего 10 сборщиков, включая ее саму. У Ю.А. Серебрянской (самовыдвиженец, округ № 45, отказ в регистрации) было 34 сборщика, у И.А. Назаровой (административный самовыдвиженец, округ № 19, зарегистрирована) – 39, у О.К. Мусатова (самовыдвиженец, округ № 30, отказ в регистрации) – 44, у Ю.А. Востокова (самовыдвиженец, округ № 15, зарегистрирован) – 46, у А.Н. Метельского (административный самовыдвиженец, округ № 15, зарегистрирован) – 49, у И.В. Острикова («Коммунисты России», округ № 15, зарегистрирован) – 52, у Н.Б. Метлиной (административный самовыдвиженец, округ № 35, зарегистрирована) – 71, у Г.В. Гудкова (самовыдвиженец, округ № 2, отказ в регистрации) – 74, у Р.А. Ильина («Коммунисты России», округ № 19, зарегистрирован) – 81, у Е.Л. Русаковой («Яблоко», округ № 37, отказ в регистрации) – 126, у Е.А. Бунимовича («Яблоко», округ № 6, зарегистрирован) – 256[2]. Таким образом, среднее количество подписей на одного сборщика различалось от примерно 22 у Бунимовича до 547 у Шумаковой.

Количество строк в подписном листе, по нашим данным, у А.А. Брюхановой, Ю.Е. Галяминой, Г.В. Гудкова, О.К. Мусатова и И.В. Яшина составляло 3, у Ю.А. Востокова и А.Н. Метельского – 4, у С.Г. Анисимовой[3], И.В. Острикова и Ю.А. Серебрянской – 5, у Е.Л. Русаковой – 7, у Р.А. Ильина – 10. У ряда кандидатов на основании текстов судебных решений удалось вычислить среднее число подписей на листе (путем деления числа собранных подписей на число листов). У С.С. Митрохина получилось 2,7; у Н.В. Шалимовой и Д.И. Шумаковой – 3,0; у И.Ю. Жданова, А.И. Молева, В.В. Рязанова – между 3 и 4, у Л.И. Гусевой и И.А. Назаровой – 4,0; у О.Г. Артемьева, А.А. Балабуткина, И.В. Бускина, В.А. Гоголева, М.В. Коледы, Н.Б. Метлиной, К.М. Никитина, П.В. Трофимова, А.В. Шапошникова – между 4 и 5; у А.В. Ганялиной – 5,0; у А.В. Аставиной, Д.А. Захарова, А.А. Тарасова – между 6 и 7; у А.А. Андреевой – 7,9; у Т.В. Гордиенко, И.В. Дягилева, О.С. Коршуновой, М.А. Костычевой, М.А. Лукьянец, М.В. Меньшикова, В.В. Присняка, П.С. Федорова – между 9 и 10. По-видимому, наиболее популярными вариантами были 5 или 10 строк в подписном листе. При этом у оппозиционных кандидатов количество строк в основном было меньше, чем у административных и технических.

Сокращение числа строк в подписном листе обычно объясняют тем, что хотят обезопаситься от выбраковки листов целиком. Однако это, вероятно, иллюзия. Если у избиркома есть претензии к сборщику, то будут забракованы все его листы, независимо от того, сколько их. Конечно, если сборщик допустил ошибку только на одном листе, то чем меньше на нем подписей, тем меньше будет забраковано. Однако беда в том, что чем больше листов приходится заверять, тем больше вероятность ошибок. Другие объяснения предпочтительности выбора вариантов подписного листа с меньшим числом строк – удобство заполнения и уменьшение риска придирок к оформлению, связанных с перекрытием рукописных данных или подписей избирателей из разных строк таблицы.

С момента начала сбора подписей и затем практически всю кампанию звучали обвинения по адресу различных кандидатов в фальсификации (рисовке) подписей, в том числе взаимные обвинения. Так, командой А.А. Навального было объявлено об обнаружении «фабрики рисовки подписей»[4]. Д.Г. Гудков заявил, что подписные листы его соперников в округе № 5 и соперников его соратника А.Ю. Соловьева в округе № 3 «чистенькие, аккуратно сложенные – так выглядит свежераспечатанная стопка бумаги… так не могут выглядеть настоящие листы с реальными подписями»[5]. Были и аналогичные обвинения в адрес оппозиционных кандидатов, они особенно стали набирать силу после того как эти кандидаты начали протестовать против отказов им в регистрации.

Оценить, насколько обоснованы те или иные обвинения, довольно сложно. Если бы мы верили в объективность и качественность проверки подписных листов в ОИК, можно было бы основываться на результатах такой проверки. Однако материалы, изложенные в главах 4 и 5, однозначно свидетельствуют о том, что проверкам ОИК доверять нельзя.

Другим критерием являются итоги голосования. В отношении тех кандидатов, которые получили меньше голосов, чем им зачли подписей (см. раздел 12.2), обвинение в рисовке подписей выглядит вполне убедительно. Впрочем, здесь возможны исключения, но к основной массе таких кандидатов (около полусотни) этот подход вполне применим. Однако нельзя быть уверенным, что успешно выступивший кандидат тем не менее честно собрал подписи (такой успех подтверждает справедливость регистрации, но не ее законность). И, главное, этот критерий невозможно применить к тем кандидатам, которые не были допущены до выборов.

Новым и достаточно интересным критерием является анализ запросов о кандидатах в поисковых системах Интернета. Такие данные будут нами приведены в разделе 3.3.

Если же опираться на визуальное наблюдение в ходе кампании, то общий вывод, сделанный многими наблюдателями, состоит в том, что признаки реального сбора подписей в поддержку выдвижения большинства технических кандидатов (в том числе выдвинутых от «Коммунистов России») отсутствовали. Этих кандидатов в первую очередь подозревали в рисовке подписей. Впрочем, часто это делали за них. Была, например, любопытная публикация об «оформлении» подписных листов за кандидата от «Гражданской силы» в одной из районных управ[6] (кандидат этот в конечном итоге не сдал подписи).

Среди сборщиков подписей за кандидата от «Коммунистов России» Р.А. Ильина была обнаружена депутат Совета депутатов муниципального округа Ново-Переделкино в г. Москве А.А. Потаева, которая по многочисленным открытым источникам являлась членом «Единой России» и выдвигалась кандидатом в муниципальные депутаты «Единой Россией». Трудно представить, чтобы она по собственной инициативе помогала выдвижению кандидата от совсем другой партии, которую «Единая Россия» никогда открыто не признавала своим союзником. Этот факт можно считать одним из косвенных признаков того, что «партия власти» обеспечивала регистрацию кандидатов от «Коммунистов России» в расчете на их спойлерскую роль против КПРФ.

В отношении административных самовыдвиженцев некоторая активность по сбору подписей была заметна. Однако, по мнению наблюдателей, это была скорее симуляция уличного и/или поквартирного сбора подписей. Высказывались сомнения в том, что масштабы открытого сбора подписей, который вели административные кандидаты, были достаточны для сбора необходимого числа подписей.

При этом отмечалась мобилизация общественных советников управ, сотрудников центров социального обслуживания для сбора подписей в поддержку административных кандидатов. Так, в иске кандидата от КПРФ О.М. Шереметьева об отмене регистрации И.А. Назаровой отмечалось, что среди 39 сборщиков подписей Назаровой были обнаружены три сотрудника Территориального центра социального обслуживания «Новогиреево» и 11 общественных советников управ Вешняки, Ивановское и Новогиреево. В особом мнении члена ОИК № 35 Т.В. Ипатовой сказано, что среди сборщиков Н.Б. Метлиной (всего 71 человек) обнаружено 25 советников управ Коньково и Теплый Стан. Таким образом, мы можем зафиксировать, что при сборе подписей в поддержку административных кандидатов использовался административный ресурс.

Наиболее известные оппозиционные кандидаты проводили сбор подписей в рамках публичных медийных кампаний. В качестве основных использовались технологии уличного сбора подписей и поквартирного обхода.

При этом ряд кандидатов столкнулся с противодействием и провокациями. Так, был замечен фальшивый сбор подписей за кандидатов лицами, не имевшими отношения к их штабам. О таких фактах сообщали кандидаты И.В. Яшин, Д.Г. Гудков, К.С. Янкаускас, Р.А. Юнеман, К.А. Гончаров, сотрудники штабов Е.Л. Русаковой, Л.Э. Соболь[7]. Цель данной провокации не до конца ясна. Возможно, это делалось для того, чтобы избиратели, знающие, что подпись можно поставить только один раз, не подписывались у настоящих сборщиков. Другой целью могла быть сдача фальшивых подписных листов в ОИК для подмены настоящих подписных листов. Но подобные действия могут быть легко обнаружены, и фактов такой подмены в данной кампании не было.

Другой провокацией была засылка в штабы кандидатов «токсичных сборщиков», которые умышленно сдавали поддельные подписи, либо подписи с искаженными данными[8]. Об этом сообщали кандидаты И.В. Яшин, В.С. Милов, Р.А. Юнеман[9]. Известны также факты, когда молодые люди предъявляли сборщику копию паспорта умершего человека, в которой с помощью фотошопа изменялись фотография и год рождения (см. раздел 4.7). У А.В. Бабушкина и И.В. Яшина в типографии была искажена информация в подписных листах, что впоследствии привело к признанию подписей на этих листах недействительными (см. подразделы 5.4.2 и 5.4.10).

Московский штаб Навального на этапе сбора подписей запустил интересный проект — Центр сбора подписей. Штаб организовал помещение в центре города, где производился сбор подписей в поддержку выдвижения сразу многих оппозиционных кандидатов. Центр открылся и работал с начала подписной кампании.

Всего в Центре собирали подписи за 35 кандидатов. Состав кандидатов в течение периода сбора подписей менялся (кто-то выбывал, кто-то добавлялся), большую часть времени шел сбор за 33 кандидатов. К концу периода сбора подписей на сайте штаба Навального фигурировал список, включавший 29 кандидатов из 24 округов: Е.И. Елагин (округ № 1), Г.В. Гудков (округ № 2), Е.А. Семяновская, А.Ю. Соловьев (округ № 3), И.Н. Копкина (округ № 4), Д.Г. Гудков (округ № 5), И.Ю. Жданов, И.С. Чинаров (округ № 8), Ю.Е. Галямина (округ № 9), А.В. Бабушкин (округ № 11), В.А. Хамраев (округ № 13), Д.В. Клочков, С.С. Цукасов (округ № 14), Е.А. Славинская (округ № 17), С.С. Власов, С.Н. Смирнов (округ № 25), Л.Г. Кригер (округ № 26), В.С. Лебедевич (округ № 27), И.В. Собянина (округ № 28), Р.А. Юнеман (округ № 30), К.С. Янкаускас (округ № 31), В.С. Милов (округ № 35), Ю.А. Щербакова (округ № 36), Е.Л. Русакова (округ № 37), Е.И. Гершберг, М.А. Лукьянец (округ № 40), Л.Э. Соболь (округ № 43), А.З. Морев (округ № 44), И.В. Яшин (округ № 45)[10].

В этом списке значились 20 самовыдвиженцев и 9 кандидатов РОДП «Яблоко». Из известных и активных оппозиционных самовыдвиженцев в нем не оказалось только Д.С. Бесединой. Из этих 29 кандидатов 11 не собрали достаточного числа подписей и не стали их сдавать, 4 сдали заведомо недостаточное число подписей, 11 получили отказы в регистрации и только трое (Д.В. Клочков, С.С. Цукасов, Р.А. Юнеман) были зарегистрированы (см. главы 4 и 5).

Центр сбора подписей. Фото О. Степанова

За месяц работы Центр сбора подписей посетили более 15 тыс. человек. Однако не все пришедшие смогли поставить подпись: во многих округах не было кандидатов, сотрудничавших с Центром, не всегда в Центре было достаточное количество подписных листов кандидатов. Всего в Центре удалось собрать около 9 тыс. подписей.  Наибольшее количество подписей (около тысячи) было собрано в поддержку выдвижения И.В. Яшина (на территории его округа № 45 располагался Центр). Примерно по 500 подписей было собрано за Дмитрия Клочкова (округ № 14) и за Любовь Соболь (округ № 43)[11].

Центр сбора подписей оказался полезным для оппозиционных кандидатов общественно-политическим проектом. Сам факт такой инициативы давал дополнительную информационную поддержку кандидатам в период сбора подписей. Физическое наличие такого места в центре города снижало остроту проблемы проживания большой доли активных москвичей вне районов постоянной регистрации.

В последние две недели до окончания срока сбора подписей в помощь оппозиционным кандидатам к уличному сбору подписей подключился проект «Объединенные демократы»[12]. Активисты собирали подписи в различных уличных точках и на публичных общественных мероприятиях. Тогда же и партия «Яблоко», помимо сбора подписей в офисе партии, открыла несколько уличных точек сбора подписей за кандидатов, выдвинувшихся от партии[13].

3.3. Отражение сбора подписей в поисковых запросах

Для проверки того, как в реальности собирались подписи различными кандидатами, Б.В. Овчинников и А.В. Захаров независимо друг от друга анализировали статистику поисковых запросов в сети Интернет.

Логику исследований Б.В. Овчинников изложил так: «Сбор ~6000 подписей требует десятков тысяч контактов, и логично, что в век всеобщего недоверия часть избирателей для проверки рассказов сборщика или получения дополнительной информации лезут в Интернет. Даже избиратели глубоко-пенсионного возраста, когда им предлагают подписаться за кандидата, часто отвечают "ну я попрошу сына в интернетах посмотреть". Успешная кампания по сбору подписей не может не оставить следов в поисковой статистике»[14].

В публикации от 5 июля Овчинников проанализировал поисковые запросы о кандидатах РОДП «Яблоко» и связанных с этой партией самовыдвиженцах в Яндексе[15] в течение месяца сбора подписей (рис. 3.1). На основании этого анализа он сделал вывод, что «600–700 запросов – это тот минимум-минимум, который говорит о наличии у кандидата шансов на сбор необходимого количества подписей. Если кандидат с 200–250 запросами рапортует об успешном сборе подписей – не верьте ему»[16]. Как видно из графика, более 600 запросов оказалось у 10 «яблочных» кандидатов, из которых семи, как позже выяснилось, удалось сдать достаточное количество подписей (но только трое из них были в конечном итоге зарегистрированы). У 8 кандидатов число запросов было менее 500, но двое из них сдали подписи и были зарегистрированы.

Рис. 3.1. Статистика поисковых запросов кандидатов РОДП «Яблоко» и связанных с этой партией. Данные Б.В. Овчинникова (https://www.facebook.com/boris.ovchinnikov/posts/10156347982982304)

9 июля Овчинников опубликовал данные по оппозиционным самовыдвиженцам в сравнении с несколькими кандидатами РОДП «Яблоко» (см. рис. 3.2)[17]. У большинства известных и ярких кандидатов число запросов превышало 1000.

Рис. 3.2. Статистика поисковых запросов оппозиционных самовыдвиженцев и кандидатов РОДП «Яблоко». Данные Б.В. Овчинникова (https://www.facebook.com/photo.php?fbid=10156357174627304&set=a.10150279956512304&type=3)

Исследования А.В. Захарова были основаны на динамике поисковых запросов: как менялось число поисковых запросов в Яндексе во время кампании по сбору подписей. По его мнению, «если за это время оно не выросло по сравнению с предыдущим периодом, это будет означать, что подписи кандидата, скорее всего, не настоящие».

Сначала автор, используя данные (со страниц кандидатов в Фейсбуке и из разговоров с кандидатами и/или их штабами) о динамике сбора подписей 10 оппозиционными кандидатами, в реальности сбора подписей которыми он был уверен, убедился в наличии зависимости между числом собранных подписей и числом дополнительных (по сравнению с периодом до сбора подписей) поисковых запросов. Применив регрессионный анализ, он сделал вывод, что «в среднем 100 собранных подписей соответствуют от 8,1 до 18,9 дополнительным запросам на Яндексе». Таким образом, по его мнению, «у кандидата, реально собравшего 5000 подписей, число запросов за период кампании должно быть в среднем на 400 больше, чем за такой же период до начала кампании»[18].

Далее исследовалась динамика поисковых запросов по пяти группам кандидатов: оппозиционные (в терминологии автора «независимые»), выдвиженцы Коммунистической партии Коммунисты России (КПКР), переизбиравшиеся депутаты Мосгордумы, прочие административные кандидаты и остальные зарегистрированные кандидаты. При этом исключались кандидаты, имеющие известных однофамильцев или у которых был мощный новостной повод, не связанный со сбором подписей. Результаты[19] по четырем группам (исключая последнюю) представлены на рис. 3.3 и в таблице 3.1.

Рис. 3.3. Динамика поисковых запросов для четырех групп кандидатов. Данные А.В. Захарова (https://www.facebook.com/alexei.zakharov.1/posts/2430266330364013)

Таблица 3.1. Среднее число запросов о кандидате определенной категории

Примечание: данные А.В. Захарова (https://trv-science.ru/2019/07/30/sbor-podpisej-i-poiskovye-zaprosy-v-internete-popytka-analiza/).

Приведенные данные свидетельствуют, что у оппозиционных кандидатов, собравших нужное число подписей, был резкий, более чем в два раза, рост запросов во время кампании по сбору подписей. Этот рост был сильнее, чем тот, который можно было ожидать исходя из описанной выше закономерности. По мнению Захарова, это было связано с тем, что кампания независимых кандидатов приобрела общемосковскую известность и часть запросов не была вызвана контактами со сборщиками.

По «административным» кандидатам рост числа запросов был намного более скромным; в особенности это касалось переизбиравшихся депутатов Мосгордумы. При этом необходимо учитывать, что среди остальных административных кандидатов было немало медийных персон, создававших новостные поводы. Как отметил автор исследования, даже если использовать минимальную оценку (8,1 дополнительных запросов на 100 подписей), то получается, что все переизбиравшиеся депутаты не могли честно собрать все свои подписи.

Один из главных доводов оппонентов состоял в том, что за некоторых кандидатов чаще оставляли подписи люди, реже пользующиеся Интернетом, например пожилые; такие кандидаты могли собрать нужное число подписей и с меньшим числом запросов в свой адрес. Однако Захаров отметил: «Единственным действенным методом сбора подписей был сплошной обход всех квартир в округе, так что возрастной состав граждан, контактировавших со сборщиками, примерно одинаков во всех округах. Среди пожилых людей тоже довольно много тех, кто пользуется Интернетом; более того, среди тех, кто интересовался кандидатами в Интернете, наверняка было много тех, кто не ставил за него подписи, но контактировал со сборщиками». По его мнению, даже «массовый сбор подписей при помощи административного ресурса — например, среди работников государственных предприятий — тоже должен был привести к росту запросов в Интернете»[20].

Впрочем, эти рассуждения не учитывают возможность тотального сбора подписей пожилых людей через социальных работников и ветеранские организации. Кроме того, при сборе подписей у административно зависимых людей сборщики могли не акцентировать внимание на личности и даже фамилии кандидата. Таким образом, в отношении административных кандидатов можно предполагать, помимо рисовки подписей, также реальный их сбор с помощью административного ресурса. Что касается кандидатов КПКР и большинства технических самовыдвиженцев, то в совокупности со всеми другими данными (отсутствие визуальных признаков сбора подписей, малые финансовые затраты, низкие результаты при голосовании) можно быть уверенными в том, что они реально подписи не собирали.

This document maintained by lahta-m@votas.ru
Material Copyright © 2001 Вячеслав Румянцев