5.4. Анализ ситуации с подписями конкретных кандидатов

В этом разделе собраны 10 кейсов, касающихся проверки подписей различных кандидатов. Один кейс (подраздел 5.4.1) про кандидата, успешно прошедшего регистрацию, один – про кандидата, сумевшего добиться регистрации через жалобы (подраздел 5.4.3), и 8 кейсов про кандидатов, чьи жалобы не были удовлетворены. Данные собраны на основе материалов, предоставленных кандидатами, материалов судебных дел, решений избирательных комиссий и судов. Все случаи, описанные в этом разделе, расположены в порядке возрастания доли забракованных подписей.

Окружная комиссия № 19 рассматривала вопросы о регистрации всего четырех кандидатов. Из них двое были от парламентских партий (КПРФ и ЛДПР – зарегистрированы 9 июля) и еще двое представили подписи избирателей – самовыдвиженец И.А. Назарова (зарегистрирована 12 июля) и кандидат от КПКР Р.А. Ильин (зарегистрирован 16 июля). Таким образом, у этой окружной комиссии, в отличие от многих других, не было цейтнота, и она могла достаточно тщательно проверять подписи.

Забегая вперед, отметим, что решения о регистрации И.А. Назаровой и Р.А. Ильина были оспорены в Мосгорсуде, а затем и в Верховном Суде кандидатом от КПРФ О.М. Шереметьевым. Материалы этих судебных дел и послужили основой для нашего анализа.

Для проверки подписей была создана рабочая группа, включавшая всю руководящую тройку ОИК (делегированы от представительного органа муниципального образования, Народной партии России и «Единой России»), еще пять членов ОИК с правом решающего голоса (делегированы КПРФ, ЛДПР, «Справедливой Россией», Российским объединением избирателей и ТИК предыдущего состава) и двух привлеченных экспертов, сотрудников Экспертно-криминалистического центра УВД по ВАО (главный эксперт в звании подполковника и старший эксперт в звании майора).

Ильин представил 6 июля 4745 подписей избирателей в пяти папках. Четыре папки содержали по 100 листов и по 1000 подписей, в пятой папке было 84 листа и 745 подписей.

Как отмечалось в разделе 4.4, проверка подписей включает три стадии. Одна из них – выбраковка членами рабочей группы подписей сразу по многим основаниям.

По каждой папке составлялась отдельная ведомость проверки, и они были подписаны разными членами рабочей группы. Папку 1 проверял член ОИК от «Справедливой России», он забраковал 144 подписи. Папку 3 проверял член ОИК от ЛДПР, он забраковал 52 подписи. Папку 4 проверяла зам. председателя ОИК, она забраковала 30 подписей. Папку 2 проверял секретарь ОИК, он забраковал 10 подписей. А папку 5 проверяла председатель ОИК, она не нашла в ней ни одной недействительной подписи.

Таким образом, всего члены ОИК на этой стадии забраковали 236 подписей. Из них 230 (23 листа целиком по 10 подписей) – из-за тех или иных нарушений при заверении подписных листов (отсутствие подписи кандидата, нет даты рождения сборщика, неполный адрес сборщика, неоговоренные исправления), что соответствует пункту 8 части 7 статьи 37 Избирательного кодекса г. Москвы. Две подписи забраковал член ОИК от ЛДПР из-за неоговоренных исправлений в сведениях об избирателе (что им ошибочно было отнесено к пункту 6 той же части закона). И еще две пары подписей забракованы членом ОИК от «Справедливой России» с пометкой: «похоже один почерк». Однако по такому основанию браковать подписи имеет право только эксперт-почерковед. Но никакого заключения почерковеда в материалах дела найти не удалось. И в целом из материалов дела можно сделать вывод, что никакой проверки почерковедами не проводилось.

Другая стадия – это проверка соответствия действительности сведений об избирателях. В материалах дела есть Справка о проверке сведений, содержащихся в подписных листах, с использованием ГАС «Выборы». Она подписана пятью членами рабочей группы (теми же, что подписывали ведомости проверки) и системным администратором. Однако в тексте возражений, который был представлен ОИК в суд, прямо говорилось: «проверка подписей избирателей на предмет подписавшихся лиц в регистре избирателей, списке избирателей в машиночитаемой форме проводилась в соответствии с ч. 4 ст. 37 Избирательного кодекса города Москвы системным администратором … в соответствии с ч. 2 ст. 23 Избирательного кодекса города Москвы».

В этой справке перечислены 100 избирателей, у которых по Регистру избирателей обнаружены какие-либо несоответствия в сведениях. Интересно, что больше всего таких избирателей (36) обнаружено в папке 2, на втором месте (33 избирателя) папка 5 (в которой, как отмечено выше, при визуальной проверке никаких дефектов не найдено). В папке 1 обнаружены расхождения по 21 избирателю, в папке 4 только 7, а в папке 3 всего 3.

Истец на основании этой справки утверждал, что ОИК проверила всего 100 подписей. На это суд резонно отметил, что «в справке отражены лишь те подписи, в отношении которых выявлены недостатки». Однако остается вопрос: какие у ОИК есть доказательства, что она действительно проверяла по Регистру все представленные кандидатом подписи? Особенно это касается папок 3 и 4.

Анализ справки показывает, что в 66 случаях не совпадает «ФИО/ГР» (т.е. фамилия, имя, отчество или год рождения). Еще в 14 случаях, кроме того, не совпадает и адрес. В 7 случаях не совпадает только адрес, а в 13 случаях отмечается, что избиратель не найден в Регистре.

По этим 100 избирателям был сделан 10 июля запрос в МВД. 12 июля получен ответ Центра адресно-справочной работы Управления по вопросам миграции ГУ МВД по Москве. В нем указано, что выявлено 15 несоответствий паспортных данных, 75 несоответствий ФИО, 4 несоответствия адресных данных и одно несоответствие даты рождения; не найдено (полное несоответствие) 2 избирателя; у 3 избирателей данные соответствовали.

Сравнение справок системного администратора и МВД дает пищу для сомнений. Из 13 случаев, когда ОИК не нашла избирателя, в 9 МВД обнаружила несоответствие паспортных данных. Из 14 случаев, когда ОИК выявила несоответствие и ФИО, и адреса, в пяти в ответе МВД сообщалось, что не соответствует паспорт. Впрочем, в ответе МВД по каждому избирателю указывалось несоответствие в чем-то одном; есть ли другие несоответствия, понять из справки нельзя. Однако стоит обратить внимание, что в справке ОИК не было ни одного несоответствия паспортных данных, из чего можно предположить, что такое соответствие по Регистру не проверялось.

Отдельно стоит отметить, что в двух из трех случаев, когда МВД обнаружило, что данные соответствуют, адрес избирателя свидетельствовал, что он проживает в другом избирательном округе. Еще в одном случае (МВД избирателя не нашло, а у ОИК не соответствовали ФИО) также адрес указывал на другой округ. Однако проверявшие подписные листы члены ОИК не обнаружили ни одного такого случая. Можно предполагать, что они вообще не проверяли избирателей на предмет наличия у них активного избирательного права в данном округе.

Далее был составлен итоговый протокол проверки подписных листов, который не может не вызывать изумления. В нем заявлено, что число недействительных подписей составляет 236, из них 6 на основании пункта 4 и 230 на основании пункта 8 части 7 статьи 37 Избирательного кодекса г. Москвы. А число подписей избирателей, признанных недостоверными на основании письменного заключения эксперта, равно 100.

Во-первых, получается, что рабочая группа сочла недостоверными те 100 подписей, по которым было найдено несоответствие с Регистром избирателей (не приняв даже во внимание, что МВД подтвердило несоответствие только 97 из них). Иначе понять это нельзя: как отмечалось выше, никаких заключений почерковедов в материалах дела нет, а 100 (точнее 97) подписей, забракованных МВД больше никуда не попали. Однако это означает полную безграмотность рабочей группы. Подписи, забракованные МВД, следует признавать недействительными на основании пункта 3 части 7 статьи 37 московского кодекса.

Во-вторых, пункт 4, по которому забракованы 6 подписей, тут тоже ни при чем – он касается подписей, где не указаны какие-либо сведения или дата. Две подписи, где проверяющий увидел неоговоренные исправления, бракуются по пункту 7. А две пары подписей с похожими почерками имели право забраковать только почерковеды (чьих заключений нет), либо по пункту 6 (если речь о датах), либо по пункту 11 (если речь о сведениях, причем, скорее всего, в этом случае бракуются не все подписи, а по одной в каждой паре.

В-третьих, ни одна подпись не забракована из-за отсутствия у избирателя активного избирательного права (пункт 2), хотя, как отмечалось выше, такие избиратели были.

В-четвертых, рабочая группа обязана была исключить двойной учет, то есть не суммировать одни и те же подписи, забракованные членами ОИК и МВД. А такие подписи в небольшом количестве были.

В-пятых, ни в протоколе, ни в других документах ОИК не зафиксирована проверка, достаточно ли подписей, признанных достоверными, для регистрации. Отмечено лишь, что доля недействительных и недостоверных подписей составляет 7,08% от числа проверенных. Однако этого факта еще недостаточно для регистрации, особенно учитывая, что кандидат сдал подписи в количестве, меньше максимально допустимого. В данном случае проверка дала бы положительный результат (4745 – 336 = 4409, что больше требуемых 4361), однако без фиксации такой проверки решение о регистрации юридически некорректно.

В-шестых, закон обязывает ОИК составить итоговый протокол проверки подписных листов не позднее чем за двое суток до заседания комиссии, на котором должен рассматриваться вопрос о регистрации кандидата. Однако протокол был составлен 16 июля (и ведомости проверки были подписаны 16 июля), и в этот же день кандидат был зарегистрирован – это был последний день 10-дневного срока, отведенного на его регистрацию.

Таким образом, со стороны ОИК допущено довольно много нарушений закона, и суд на это не обратил внимание. Добавим, что представители истца утверждали, что не могли ознакомиться ранее дня судебного заседания с подписными листами. Суд им предоставил для ознакомления один час, за это время им удалось выявить в папке 1 еще 7 подписных листов с дефектами заверения, то есть речь шла о недействительности еще 70 подписей. Если бы они смогли доказать их недействительность, оставшихся подписей кандидату не хватило бы для регистрации.

Рабочая группа ОИК № 45 забраковала у И.В. Яшина 562 подписи (11,4%). Решением ОИК от 15 июля кандидату было отказано в регистрации. Решение, помимо, недостаточного числа подписей и превышения допустимой доли брака, основывалось также на утверждении о неоднократном использовании кандидатом преимуществ должностного (служебного) положения.

В своей жалобе в МГИК кандидат утверждал, что ОИК «допустила целый ряд нарушений, каждое из которых может служить основанием для отмены решения комиссии». Речь шла о том, что кандидат и его доверенные лица не были допущены к проверке подписных листов по ГАС «Выборы» (Регистру избирателей) и по базе данных МВД, в проверке подписей принимали участие лица, не являющиеся членами ОИК и не включенные в Рабочую группу ОИК по проверке подписей, на заседании ОИК не рассматривались возражения кандидата на протокол о проверке подписных листов, ведомости проверки подписных листов и документы, на основе которых эти ведомости были составлены. Также в жалобе оспаривались признание недействительными и недостоверными большого числа подписей, а также утверждение об использовании кандидатом преимуществ должностного (служебного) положения.

Решением МГИК от 30 июля жалоба И.В. Яшина была оставлена без удовлетворения. При этом МГИК признала недействительными и недостоверными 507 подписей, то есть уменьшила число забракованных подписей на 55. Подтвердила МГИК и вывод о неоднократном использовании кандидатом преимуществ должностного (служебного) положения.

На решение МГИК была подана жалоба в ЦИК. Решением ЦИК от 9 августа решения ОИК и МГИК оставлены в силе. При этом ЦИК сократила число забракованных подписей еще на две, в результате кандидату не хватило для регистрации 76 подписей. Также ЦИК сочла правильным вывод ОИК о неоднократном использовании кандидатом преимуществ должностного (служебного) положения.

Начнем наш анализ с последнего – с обвинения в неоднократном использовании кандидатом преимуществ должностного положения. Речь в решении ОИК идет о том, что на официальном сайте муниципального округа Красносельский (https://moks.msk.ru), главой которого являлся И.В. Яшин, «в период избирательной кампании размещена и действует гиперссылка на аудиовизуальные агитационные материалы кандидата Яшина И.В.», в том числе на видеоролик «Яшин идёт на выборы!», который был признан агитационным решением ОИК от 10 июля. Далее в решении говорится: «Факт неоднократности нарушения Яшиным И.В. преимуществ должностного (служебного) положения подтверждается размещением на вышеуказанном информационном ресурсе гиперссылки на агитационные материалы в сети Интернет в открытом доступе, для неограниченного количества обращений неопределенного круга лиц».

В своей жалобе в МГИК И.В. Яшин отметил, что видеоролик «Яшин идёт на выборы!» был однократно размещён 10 апреля 2019 года (задолго да начала избирательной кампании) на видеохостинге «Youtube» и отображён на созданном тогда же интернет-сайте https://yashin2019.org, после чего не редактировался и не размещался заново нигде. «О том, что якобы его можно отыскать по гиперссылкам с сайта https://moks.msk.ru впервые заявитель узнал на заседании ОИК, где было принято обжалуемое Решение. Никто и никогда ранее не обращался к заявителю как к кандидату или в ОИК с претензиями на содержание данного видеоконтента или в связи с самим его созданием и использованием в контексте избирательного законодательства. Указанный видеоролик свободно и самостоятельно распространялся пользователями сети Интернет (и в частности – социальных сетей) в течение апреля и начала мая 2019 года; затем данный видеоролик устарел и стал неактуальным, и даже сторонние лица перестали распространять и упоминать его… Таким образом, указанный видеоролик в силу даты его изготовления и обнародования не мог являться агитационным материалом, а его распространение весной 2019 года заведомо не могло являться предвыборной агитацией, поскольку период избирательной кампании (как и агитационный период) ещё не наступил и заявитель И.В.Яшин не являлся кандидатом. С 03 июня 2019 года и далее в период всей избирательной кампании заявитель И.В.Яшин пребывал в отпуске… Исходя из Должностной инструкции муниципального служащего, занимающего должность консультанта отдела организационно-правовой работы аппарата Совета депутатов муниципального округа Красносельский, именно на лицо, занимающее данную должность, возложены служебные обязанности по ведению данного Интернет-сайта… Никаких поручений о размещении на Интернет-сайте Совета депутатов муниципального округа Красносельский гиперссылок на интернет-сайт https://yashin2019.org – тем более в период избирательной кампании – заявитель И.В.Яшин не давал ни вышеуказанному сотруднику, ни иным работникам аппарата Совета депутатов муниципального округа Красносельский».

Опровержения данных утверждений кандидата нет в решениях ни ОИК, ни МГИК, ни ЦИК. Нет в решениях МГИК и ЦИК также каких-либо обоснований утверждения о неоднократности нарушения (а в решении ОИК такое обоснование совершенно неубедительно). Поэтому использование обсуждаемого основания для отказа в регистрации кандидата нельзя считать обоснованным, и оно свидетельствует о предвзятости всех трех комиссий.

С проверкой подписных листов картина следующая. Всего ОИК признала недостоверными 322 подписи и недействительными 240 подписей. Среди последних большая часть (185) забракована на основании пункта 3 части 7 статьи 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности). По другим основаниям немного: по пункту 8 всего 31 подпись (из них 14 из-за неуказания всех сведений о сборщике и 17 из-за отсутствия подписи кандидата), 5 подписей по пункту 9 (в подписном листе указан неправильный номер избирательного счета) и 19 подписей по пункту 15 (дублирующиеся подписи).

В отношении пяти подписей, забракованных из-за неправильного номера избирательного счета, кандидат указал, что ошибка была допущена типографией. В решении по жалобе А.В. Бабушкина (см. подраздел 5.4.10) в аналогичном случае МГИК признала подписи действительными.

Из 14 подписей, забракованных из-за неуказания всех сведений о сборщике, кандидат оспаривал 10, которые были собраны сборщиком из города Дедовск Московской области. Он указал в подписных листах «город Истра, город Дедовск», а в нотариальном заверении указано «Истринский район, город Дедовск». При этом нотариус воспроизвел запись паспорта сборщика, а сборщик руководствовался тем, что с 7 июля 2019 года Истринский район был преобразован в город Истра.

Еще 10 забракованных подписей кандидат оспаривал, поскольку они не были указаны в ведомости проверки: по папке № 1 в ведомости были указаны только три подписи, а в итоге написано, что всего недействительных 13 подписей (и это число было учтено при суммировании).

О том, как проходила проверка подписей в ОИК, ярко написал свидетель этой проверки А.Ю. Бузин (доверенное лицо И.В. Яшина):

«В первый и второй день проверки одновременно проводилась проверка подписных листов трех кандидатов – Яшина, Касамары и Конева. В присутствии представителей этих кандидатов подписные листы проверяли члены избирательной комиссии и почерковеды. Папки с подписными листами выносили из помещения, где присутствовали представители, в помещение системного администратора избирательной комиссии, где якобы производилась проверка подписей по регистру избирателей ГАС «Выборы» и куда представители строго не допускались.

Системные администраторы, работавшие исключительно в рабочее время, якобы сумели за два рабочих дня проверить по регистру избирателей более 15 тыс. подписей. При этом они выявили 734 подписи у кандидата Яшина, 343 подписи у кандидата Касамары и 260 подписей у кандидата Конева, не соответствующих регистру избирателей ГАС «Выборы»…

В течение этих двух дней от Яшина тщательно скрывали число недействительных и недостоверных подписей, выявленных почерковедами и ФМС. Председатель комиссии вела себя в этом отношении как партизан. И когда руководители операции вдруг обнаружили, что ФМС их подвела, не наскребла достаточного количества недействительных подписей, пришлось вернуться к почерковедам»[1].

Итак, по свидетельству А.Ю. Бузина, ОИК нашла в Регистре избирателей несоответствие у 734 избирателей и по ним направила запрос в МВД. Но в справке МВД было подтверждено несоответствие лишь у 185. Но и из них не все были забракованы обосновано. Так, в жалобе И.В. Яшина в МГИК были отмечены 16 подписей, где в запросе были указаны данные, не соответствовавшие данным в подписных листах, и еще 11 подписей, для которых правильность данных в подписных листах удалось подтвердить копиями паспортов избирателей.

Кандидат также обращал внимание на то, что форма справки не соответствовала форме, утвержденной соглашением ЦИК и МВД. Это лишило команду кандидата возможности подготовить возражения в полном объеме.

В отношении 322 недостоверных подписей у ОИК получился конфуз. В заключении почерковедов сказано, что они выявили 143 цепочки, где даты выполнены одним лицом, и 8 цепочек, где подписи выполнены одним лицом. При этом в заключении почерковедов не указаны ни суммарное число забракованных подписей, ни суммарное число подписей, включенных в таблицу. Цепочки дат содержали 470 подписей, но если не считать одну запись в каждой цепочке (как это рекомендовано в методичке ЦИК), то число подписей, которые следовало забраковать на основании этого заключения, получается 327. Цепочки подписей содержали 19 подписей, но если не считать одну запись в каждой цепочке, получается 11.

В соответствии с законом недостоверными можно было признать только 11 подписей, а 327 подписей, забракованных из-за даты, следовало считать недействительными. ОИК же отнесла к недостоверным 322 подписи. В жалобе кандидата в МГИК было резонно отмечено: «Какие именно из перечисленных экспертом 489 подписей были выбраны в число 322 и признаны недостоверными и по какому принципу они были выбраны – остается неизвестным».

Забегая вперед, отметим, что в решении МГИК говорится о том, что недостоверными и недействительными являются 507 подписей, то есть МГИК даже не потрудилась разделить недостоверные и недействительные подписи. А в решении ЦИК утверждается, что «установлена обоснованность выводов избирательных комиссий в части признания недействительными 505 подписей избирателей» (про недостоверные подписи не сказано ничего), хотя в решении ОИК число подписей, признанных недействительными, значительно меньше 505, а в решении МГИК число недействительных подписей не указано.

В жалобе кандидата в МГИК отмечен и еще один существенный момент. ОИК, в соответствии с законом и методичкой ЦИК, обязана была включить подписи, забракованные на основании заключения почерковедов, в ведомость проверки. Однако в копиях ведомостей, которые ОИК вручила кандидату, этих подписей не было, и со слов членов рабочей группы утверждалось, что такие ведомости вообще не составлялись. Это следует признать грубым нарушением со стороны ОИК.

Кроме того, в жалобе отмечалось, что в проверке подписей кандидата участвовало в реальности как минимум пятеро разных лиц, а под заключением подписались двое. Таким образом, они подписались под выводами других лиц.

Наш расчет по цепочкам дат дает следующие результаты:

· по одной цепочке из 12, 14, 16 и 28 записей, две цепочки из 19 записей – (суммарно 108 записей).

Из восьми цепочек подписей шесть состоят из двух записей, плюс по одной цепочке из трех и четырех записей.

Таким образом, в заключении почерковедов по подписям Яшина явно доминируют цепочки из двух записей. Длинные цепочки (12 и более записей) единичны. Что касается парных цепочек, то в разделе 5.5 мы приведем доводы в пользу того, что они не должны приниматься во внимание.

Есть и более строгие аргументы, позволяющие сомневаться в достоверности выводов почерковедов. Так, в жалобе кандидата в МГИК оспариваются ряд строк, указанных в заключении почерковедов, по следующим основаниям. В 9 случаях почерковеды забраковали подпись в вычеркнутой строке (по закону такие строки не подлежат проверке), причем в трех случаях в строке не было ни даты, ни подписи. В одном случае почерковеды сумели забраковать строку 4, хотя во всех подписных листах было по три строки. И еще в одном случае речь шла о повторяющейся подписи одного избирателя: отмечалось, что одна подпись уже забракована из-за отсутствия на листе подписи кандидата, и потому вторая должна быть засчитана. В трех случаях строки в заключении (в каждой речь шла о цепочке из двух записей), просто дублировались.

Но гораздо интереснее случаи частично перекрывающихся цепочек. Например, в строке 89 заключения утверждалось, что одним лицом выполнены даты в строках 1 листов 134 и 136 папки № 6, а в строке 96 – что одним лицом выполнены даты в строках 1 листов 134 и 137 той же папки. Непонятно, а в строках 1 листов 136 и 137 даты выполнены разными лицами или одним? Есть еще несколько аналогичных случаев. В строке 57 приводится цепочка из трех записей, в строке 62 – из четырех. Но одна запись попала в обе цепочки. В строках 28 и 29 приводятся цепочки из шести записей, в строке 40 – из 28 записей, в строке 41 – из трех. Но при этом у строк 28 и 40 найдено четыре совпадающих записи, у строк 28 и 41 – две совпадающие записи, у строк 29 и 40 – одна совпадающая запись.

Впрочем, поскольку подписи, забракованные почерковедами, не были включены в ведомость проверки, неясно, какие из перечисленных записей были реально забракованы. Однако приведенных фактов достаточно для вывода о том, что слово «халтура» – самая мягкая оценка того, как почерковеды проверили подписные листы И.В. Яшина.

Уже к заседанию ОИК команда кандидата собрала некоторое количество заявлений от избирателей, чьи подписи были забракованы, что они собственноручно ставили подпись и дату. Несколько десятков избирателей лично пришли на заседание ОИК, чтобы подтвердить, что они действительно оставляли подпись за выдвижение кандидата Яшина. Однако комиссия не стала заслушивать избирателей, они не смогли даже войти в здание и помещение, где заседала ОИК. К жалобе И.В. Яшина в МГИК были приложены заявления и копии паспортов 154 избирателей. Как и в случае других кандидатов, МГИК и ЦИК эти заявления проигнорировали.

Наконец, 25 июля по запросу И.В. Яшина было подготовлено заключение специалистов Бюро независимой экспертизы «Версия», подписанное В.В. Бариновым (стаж экспертной работы в области судебного почерковедения и судебно-технической экспертизы документов 39 лет) и С.А. Пичугиным (кандидат юридических наук, стаж экспертной работы в области проведения почерковедческих экспертиз 17 лет). Они проанализировали копии подписных листов, представленные кандидатом, и заключение почерковедов, полученное кандидатом в ОИК. В заключении специалистов БНЭ «Версия» отмечено: «Фактически в представленной таблице приводится только конечный результат – “выполнены одним лицом”. Однако, в действительности, имеются очевидные различия общих и частных признаков всех объектов исследования, которые были обозначены специалистами … как совпадающие».

Специалисты БНЭ «Версия» сделали вывод, что даты и подписи, указанные в заключениях почерковедов ОИК как выполненные одним лицом, выполнены разными лицами. Далее в заключении говорится, что выводы почерковедов ОИК «являются научно необоснованными и не подтверждены фактическими результатами исследования».

В решениях МГИК и ЦИК факт наличия независимой экспертизы подписных листов не отражен. При обсуждении этого вопроса в ЦИК главным основанием для отказа принимать во внимание заключение специалистов БНЭ «Версия» было то, что они его сделали на основании копий подписных листов. Хотя, как отмечают эксперты, на основании копий можно проводить почерковедческие исследования, нужно лишь делать дополнительную проверку на отсутствие признаков подделки, и такая проверка в БНЭ «Версия» была проведена.

С.С. Митрохин представил в ОИК № 43 подписные листы, содержащие 4940 подписей избирателей (максимально допустимое число). ОИК забраковала 618 подписей, что составило 12,5% от числа проверенных. Количество подписей, признанных ОИК достоверными, составило 4322, что на 169 меньше необходимых 4491. При этом:

· 114 подписей забракованы на основании п. 1 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи, собранные вне периода сбора подписей);

· 76 подписей – на основании п. 2 (подписи лиц, не обладающих активным избирательным правом в данном округе);

· 47 подписей – на основании п. 6 (подписи избирателей с исправлениями в датах их внесения в подписной лист, если эти исправления специально не оговорены избирателями, а также подписи избирателей, даты внесения которых проставлены избирателями несобственноручно);

· 6 подписей – на основании п. 7 (подписи избирателей с исправлениями в соответствующих этим подписям сведениях об избирателях, если эти исправления специально не оговорены избирателями или сборщиками);

· 145 подписей – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона);

· 5 подписей – на основании п. 13 (подписи избирателей, которые внесены в подписной лист позднее заверения подписного листа сборщиком и (или) кандидатом).

В связи с этим 16 июля ОИК отказала С.С. Митрохину в регистрации.

В своей жалобе в МГИК С.С. Митрохин просил исключить из числа забракованных 297 подписей:

· 75 подписей, забракованных по п. 1, которые, по мнению ОИК, были собраны до дня оплаты изготовления подписных листов – кандидат указал, что оплата была осуществлена в день открытия счета 10 июня, но из-за технической ошибки сотрудника банка оплата не была произведена, о чем банк уведомил кандидата только 18 июня;

· 34 подписи, забракованные по п. 8, поскольку, по утверждению кандидата, данные сборщиков, указанные в подписных листах, полностью совпадали с данными в списке сборщиков, заверенном нотариально;

· 10 подписей, забракованных по п. 2, где, по мнению ОИК, адрес места жительства, указанный избирателем, не входит в территорию избирательного округа, а по мнению кандидата входит;

· 178 подписей, забракованных по п. 3 на основании проверки Центра адресно-справочной работы Управления по вопросам миграции ГУ МВД по г. Москве, поскольку, по мнению кандидата, проверка проводилась с грубыми нарушениями порядка и установленных норм.

30 июля МГИК приняла решение удовлетворить жалобу С.С. Митрохина и обязать ОИК повторно рассмотреть вопрос о его регистрации и принять решение в соответствии с законом. При этом в решении МГИК было отмечено:

«Из общего количества признанных при первичной проверке окружной комиссией недействительными 618 подписей избирателей по 203 подписям имеются критические замечания в части обоснования причин признания их недействительными. В случае признания окружной избирательной комиссией указанных 203 подписей избирателей достоверными общее количество достоверных подписей избирателей составит 4525 подписей избирателей, что является достаточным для регистрации кандидата.

Окружной избирательной комиссии следует повторно рассмотреть вопрос о регистрации кандидата, подробно обосновав в соответствии с требованиями избирательного законодательства причины признания подписей недостоверными или недействительными».

Никакой расшифровки – о каких именно 203 подписях речь – в решении не было. Как отмечалось в разделе 5.1, решение по жалобе Митрохина контрастировало с другими решениями МГИК, где комиссия самостоятельно перепроверила подписные листы кандидатов и заново определила число недействительных подписей. Трудно отделаться от мысли, что это было сделано намеренно для затягивания процесса регистрации кандидата.

6 августа ОИК № 43 заново рассмотрела вопрос о регистрации С.С. Митрохина и вновь ему отказала. Но на этот раз было забраковано 489 подписей. Из них:

· 114 подписей на основании п. 1 (подписи, собранные вне периода сбора подписей) – то же количество;

· 33 подписи – на основании п. 2 (подписи лиц, не обладающих активным избирательным правом в данном округе) – на 43 меньше;

· 98 подписей – на основании п. 3 (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности) – на 80 меньше;

· 47 подписей – на основании п. 4 (подписи избирателей без указания каких-либо из сведений, требуемых в соответствии с законом, или без указания даты внесения избирателем своей подписи) – то же количество;

· 145 подписей – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона) – то же количество;

· 5 подписей – на основании п. 13 (подписи избирателей, которые внесены в подписной лист позднее заверения подписного листа сборщиком и (или) кандидатом) – то же количество.

По п. 7 (подписи избирателей с исправлениями в соответствующих этим подписям сведениях об избирателях, если эти исправления специально не оговорены избирателями или сборщиками) в этот раз не было забраковано ни одной подписи (в предыдущий раз было 6 подписей). В итоге число признанных ОИК достоверных подписей составило 4451, что на 40 меньше необходимого числа.

На второе решение ОИК С.С. Митрохин подал иск в Мосгорсуд. 13 августа суд удовлетворил его иск, обязал ОИК зарегистрировать кандидата и обратил решение к немедленному исполнению.

При этом суд разбирался со всеми забракованными подписями. Так, суд согласился с признанием недействительными 114 подписей, собранных ранее оплаты подписных листов, несмотря на признание им факта ошибки сотрудника банка; суд отметил, что «доводы административного истца основаны на неверном понимании закона».

Из 33 подписей, забракованных из-за отсутствия у подписавшихся активного избирательного права, суд признал действительными 3, а в отношении остальных 30 согласился с ОИК.

Проверяя признание недействительными 98 подписей, забракованных на основании справки МВД, суд выяснил, что в отношении 56 избирателей, подписи которых были признаны недействительными по названному основанию, сведения, отраженные в запросе ОИК, не соответствуют сведениям об этих избирателях, указанных в подписных листах. Эти 56 подписей были судом восстановлены.

Из 47 подписей, забракованных по п. 4, суд признал действительными 8 подписей и оставил недействительными 39. Из 47 подписей, забракованных по п. 6, суд восстановил 6 подписей и оставил забракованной 41 подпись.

Из 145 подписей, забракованных по п. 8, суд подтвердил правомерность признания недействительными 121 подписи и признал подлежащими восстановлению 24 подписи.

Наконец, из 5 подписей, забракованных по п. 13, суд восстановил одну подпись и признал правомерной выбраковку четырех.

Таким образом, суд признал недействительной 391 подпись, и число достоверных подписей составило 4549, что было достаточно для регистрации.

В итоге мы можем констатировать, что из 618 подписей, первоначально забракованных ОИК, сама же ОИК при повторной проверке признала действительными 129, а суд впоследствии признал действительными 98 подписей, которые ОИК забраковала дважды. Таким образом, ОИК первоначально незаконно забраковала 227 подписей. Это свидетельствует о недобросовестности ОИК. Это особенно касается 56 подписей, которые были забракованы из-за собственных ошибок ОИК при вводе данных в компьютер, а также некоторых других случаев, где ошибки непростительны (например, в отношении наличия у избирателя активного избирательного права). Также мы можем отметить недобросовестность МГИК, которая могла бы сразу проделать ту же работу, что и суд, тем более что в отношении двух десятков других кандидатов она такую работу проделала.

В результате недобросовестных действий ОИК и МГИК, которые вполне могут квалифицироваться как подпадающие под действие статьи 141 УК РФ (воспрепятствование свободному осуществлению гражданином своих избирательных прав), кандидат, пользующийся несомненной поддержкой избирателей, был зарегистрирован с месячной задержкой, что поставило его в неравные условия с другими кандидатами. Тем не менее, ему удалось победить с огромным преимуществом, что лишний раз доказывает несправедливость принятых ОИК решений.

Рабочая группа ОИК № 9 забраковала у Ю.Е. Галяминой 1025 подписей (17,9%). На заседании ОИК кандидату удалось отстоять 22 подписи, и число подписей, признанных ОИК недействительными, составило 1003. При этом, как отмечалось в жалобе кандидата в МГИК, ОИК не сообщила ей, какие именно 22 подписи были признаны действительными в ходе заседания, что осложнило для нее процедуру обжалования решения ОИК. На решение ОИК было подано особое мнение членом комиссии с правом решающего голоса А.Л. Лобонок.

МГИК в своем решении по жалобе Ю.Е. Галяминой признала недействительными 908 подписей. Это решение было обжаловано в ЦИК, параллельно была подана жалоба на решение ОИК в Мосгорсуд. Жалоба Галяминой рассматривалась на рабочей группе ЦИК, которая рекомендовала ее оставить без удовлетворения, но, узнав о том, что подана жалоба в суд, ЦИК в соответствии с законом рассмотрение жалобы приостановила.

Мосгорсуд признал недействительной 821 подпись (14,4%), в результате кандидату не хватило для регистрации 302 подписей.

Согласно протоколу ОИК № 9 подписи в поддержку Ю.Е. Галяминой забракованы по следующим основаниям:

· 505 подписей забракованы на основании п. 3 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности – на основании справки МВД);

· 4 подписи – на основании п. 4 (подписи избирателей без указания каких-либо из сведений, требуемых в соответствии с законом, или без указания даты внесения избирателем своей подписи);

· 23 подписей – на основании п. 6 (подписи избирателей с исправлениями в датах их внесения в подписной лист, если эти исправления специально не оговорены избирателями)

· 175 подписей – на основании того же п. 6, но другой его части (подписи избирателей, даты внесения которых проставлены избирателями несобственноручно – на основании заключения почерковеда);

· 30 подписей – на основании п. 7 (подписи избирателей с исправлениями в соответствующих этим подписям сведениях об избирателях, если эти исправления специально не оговорены избирателями или сборщиками);

· 275 подписей – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона);

· 7 подписей – на основании п. 13 (подписи избирателей, которые внесены в подписной лист позднее заверения подписного листа сборщиком и (или) кандидатом);

· 6 подписей – на основании п. 15 (дублирующиеся подписи).

В решении Мосгорсуда отмечено, что по результатам проверки рабочей группы МГИК были зачтены 136 подписей, в том числе 91 подпись, забракованная по п. 3, 12 подписей, забракованных по п. 7, 29 подписей, забракованных по п. 8, и 4 подписи, забракованные по п. 13. Однако, как видно из приведенных выше данных, МГИК сократила число недействительных подписей на 95 по сравнению с решением ОИК и на 117 по сравнению с протоколом рабочей группы ОИК. Причины нестыковки чисел нам неизвестны, но можно предполагать, что МГИК забраковала какие-то другие подписи (как это имело место у других кандидатов).

Поскольку кандидат оспаривал в Мосгорсуде решение ОИК, суд вычел из 1003 подписей, забракованных ОИК, 136 подписей, признанных действительными МГИК. Кроме того, суд дополнительно признал действительными 26 подписей, забракованных по п. 3, и 20 подписей, забракованных по п. 8.

Как и во многих других случаях, действия ОИК подвергались критике с точки зрения соблюдения комиссией необходимых процедур. Так, в особом мнении А.Л. Лобонок, которая была членом рабочей группы по проверке подписей, утверждалось, что рабочей группой не проводился окончательный подсчет действительных подписей. Подписи, забракованные по разным основаниям, просто суммировались без учета того, что одна подпись могла быть забракована по нескольким основаниям.

В жалобе кандидата в МГИК отмечалось, что действия комиссии не были открытыми и гласными. Кандидату постоянно чинились препятствия при осуществлении контроля за действиями членов ОИК и рабочей группы. После принятия решения об отказе в регистрации ОИК отказала кандидату и его представителям в возможности ознакомиться с документами для подготовки аргументированных возражений.

Как видно из приведенных данных, основная часть подписей была забракована по трем пунктам – 3, 6 и 8. Разберем их.

В жалобе Галяминой в МГИК отмечалось, что в адресе одного сборщика слова «улица Комсомольская» были внесены выше, чем указан город. ОИК квалифицировала это как наличие исправления и на данном основании забраковала 27 подписей. В решении Мосгорсуда отмечено, что имела место дописка, сделанная позднее даты заполнения подписного листа, которую суд расценил как исправление. Суд отметил, что сборщик был вправе специально оговорить дописку, но не сделал этого.

По двум сборщикам, проживавшим в Московской области, возникла коллизия в связи с тем, что в области произошла реформа местного самоуправления, из-за чего поменялись адресные данные, и в результате сведения в паспорте сборщиков стали расходиться с официальными сведениями. Из исследованных нами документов судьбу этих подписей проследить не удалось, но, вероятно, они были восстановлены МГИК или Мосгорсудом. Как отмечалось выше, из числа подписей, забракованных по п. 8, МГИК восстановила 29 подписей и Мосгорсуд еще 20 подписей.

Также в жалобе отмечалось, что ОИК принимала за исправления следы подтека шариковой ручки – это касалось как данных о сборщике, так и данных об избирателе (забракованных по п. 7). Часть из них, вероятно, была восстановлена МГИК.

Суд не согласился с кандидатом в отношении подписей на листах, где один сборщик не указал дату выдачи паспорта, а другой указал неверный код подразделения, выдавшего паспорт.

Признание недействительными 175 подписей, забракованных на основании заключений почерковедов, подтверждено как в решении МГИК, так и в постановлении Мосгорсуда. Доводы кандидата, как и в других случаях, во внимание приняты не были.

Любопытно, что форма заключений почерковедов по проверке подписей Ю.Е. Галяминой отличалась от форм заключений по другим кандидатам (А.А. Брюхановой, Г.В. Гудкову, О.К. Мусатову, Е.Л. Русаковой, И.В. Яшину). Так, в этих заключениях не были указаны вопросы, поставленные перед экспертами. Не было четких указаний, сколько дат содержится в каждой цепочке – об этом можно только догадываться. При этом, как и в других случаях, в заключениях не указывалось ни общее число подписей в выявленных цепочках, ни число подписей, которое следует признать недействительными.

По нашим расчетам, почерковедами найдено 49 цепочек дат:

Суммарное число записей в выявленных цепочках получается 248. Если же не считать одну запись в каждой цепочке (как это рекомендовано в методичке ЦИК), то число подписей, которые следует забраковать на основании этого заключения, получается 199. Как отмечалось выше, ОИК забраковала на основании заключения почерковеда 175 подписей.

Как видно из приведенных данных, явно преобладают короткие цепочки – из двух и трех записей. В разделе 5.5 мы приведем доводы в пользу того, что они не должны приниматься во внимание.

В жалобе кандидата в МГИК обращалось внимание, что в перечне выявленных почерковедами цепочек дат оказалась подпись, указанная в строке 4 листа 401 книги № 4, хотя в подписных листах кандидата везде было не более трех строк. Уже этот факт заставляет усомниться в качестве проверки, проведенной одним из двух почерковедов.

В отношении проверки по базе данных МВД Галямина в жалобе в МГИК обратила внимание на большое число искажений при введении данных об избирателях в компьютер. В особенности это касалось фамилий, имен и отчеств со сложным написанием. Отдельно отмечено, что были забракованы практически все подписи избирателей, чьи фамилии содержали букву «ё» (на это обратила внимание и А.Л. Лобонок в своем особом мнении).

В отношении адресов Галямина сделала вывод, что в базе данных МВД не было жителей домов, введенных в эксплуатацию в декабре 2018 года. Было отмечено различное указание в разных документах номеров некоторых домов (например, 7 или 7-9, 8 или 8/6).

Галямина приложила к жалобе копии паспортов 30 избирателей, чьи подписи были забракованы по справке МВД, свидетельствовавшие о правильности их данных в подписных листах. В тексте жалобы перечислены 54 избирателя, чьи подписи забракованы из-за неверного ввода фамилии, имени или отчества, и 48 избирателей, чьи подписи были забракованы из-за ошибок в базе данных МВД в отношении адресов.

Из текста решения Мосгорсуда можно понять, что 22 подписи, которые были возвращены кандидату на заседании ОИК, были из числа подписей, забракованных по справке МВД. Далее МГИК вернула еще 91 подпись. Наконец, Мосгорсуд вернул еще 26 подписей из этой группы. Итого получается, что из 505 подписей, забракованных рабочей группой на основании справки МВД, 139 (28%) в конечном счете были признаны действительными.

Кандидат О.К. Мусатов сдал в ОИК № 30 подписи с очень малым запасом: всего у него было 4872 подписи при необходимых 4795. Рабочая группа ОИК забраковала 883 подписи (18,1%), и решением ОИК от 16 июля кандидату было отказано в регистрации. Согласно итоговому протоколу проверки подписных листов подписи забракованы по следующим основаниям:

· 17 подписей забракованы на основании п. 1 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи, собранные вне периода сбора подписей);

· 14 подписей – на основании п. 2 (подписи лиц, не обладающих активным избирательным правом в данном округе);

· 210 подписей – на основании п. 3 (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности – на основании справки МВД);

· 1 подпись – на основании п. 7 (подписи избирателей с исправлениями в соответствующих этим подписям сведениях об избирателях, если эти исправления специально не оговорены избирателями или сборщиками);

· 39 подписей – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона);

· 165 подписей – на основании п. 10 (подписи избирателей, собранные с нарушением закона);

· 422 подписи – на основании п. 11 (подписи избирателей, если сведения о них внесены в подписной лист не самими избирателями и не сборщиками);

· 4 подписи – на основании п. 13 (подписи избирателей, которые внесены в подписной лист позднее заверения подписного листа сборщиком и (или) кандидатом);

· 7 подписей – на основании п. 15 (дублирующиеся подписи).

Обращает на себя внимание в первую очередь тот факт, что ни одна подпись не забракована по п. 6 (подписи избирателей, даты внесения которых проставлены избирателями несобственноручно), но много подписей (почти половина) забракованы по п. 11. Больше ни в одном из протоколов проверки подписных листов на этих выборах, с которыми нам удалось ознакомиться, не было подписей, забракованных по п. 11.

Но все становится на свои места при знакомстве с заключением почерковеда и ведомостями проверки подписных листов. Как и в отношении других кандидатов, почерковеду даже не ставился вопрос о том, чьей рукой были заполнены сведения об избирателях. Все претензии почерковеда касались написания дат одной рукой. Просто ОИК по неграмотности или небрежности квалифицировала выявленный почерковедом брак по п. 11 вместо п. 6.

При этом почерковед обнаружил в подписных листах О.К. Мусатова пять цепочек из дат: в одной было 5 записей, во второй – 89, в третьей – 143, в четвертой – 161, в пятой – 90. Суммарное число записей в выявленных цепочках получается 488. Если же не считать одну запись в каждой цепочке (как это рекомендовано в методичке ЦИК), то число подписей, которые следует забраковать на основании этого заключения, получается 483. Как отмечалось выше, на основании заключения почерковеда забракованы 422 подписи.

Большое число подписей (165) было забраковано на основании п. 10 – это все подписи, собранные одним из сборщиков, который оказался членом УИК в районе Выхино-Жулебино (то есть совсем в другой части Москвы).

Что касается подписей, забракованных на основании справки МВД, то тут картина следующая. В письме из МВД указано, что проверялись сведения о 644 избирателях (то есть столько было направлено из ОИК). Выявлено 124 несоответствия паспортных данных, 133 несоответствия ФИО, 122 несоответствия адресных данных и 13 несоответствий даты рождения; не найдено (полное несоответствие) 25 избирателей; числятся среди умерших 3 избирателя. В сумме получается 420. Как отмечалось выше, на основании справки МВД забракованы 210 подписей.

Как и у многих других кандидатов, часть сведений об избирателях, направленных ОИК в МВД, были искажены из-за неправильного восприятия проверявшими почерка избирателей. Что касается избирателей, числившихся умершими, то кандидат утверждал, что они на самом деле живы.

Впрочем, учитывая, что кандидату не хватало для регистрации 806 подписей, его шансы на оспаривание решения ОИК были ничтожны. Но и оспорить решение не удалось. Кандидат приехал в МГИК подавать жалобу в последний день срока обжалования, 25 июля в 16 часов 45 минут, но ему сказали, что комиссия в этот день принимала до 16 часов (при этом в комиссии шла работа по проверке жалоб других кандидатов).

Кандидат в этот же день отправил жалобу в МГИК по почте (она поступила 29 июля), а на следующий день, 26 июля, лично подал ее в комиссию. Но МГИК, сочтя, что срок обжалования пропущен, отказалась ее рассматривать. Кандидат обжаловал бездействие МГИК в Мосгорсуде.

13 августа Мосгорсуд признал бездействие МГИК незаконным и обязал комиссию рассмотреть жалобу О.К. Мусатова на решение ОИК. При этом суд отметил, что федеральный и московский законы «не содержат прямого, точного, четкого и ясного предписания о том, что поданные в вышестоящую избирательную комиссию жалобы подлежат рассмотрению только в том случае, если они поступили непосредственно в комиссию в пределах установленного срока на обжалование», и, принимая во внимание гарантированное Конституцией и федеральным законом «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» право на обращение в органы государственной власти как непосредственно, так и путем сдачи обращения на почту, пришел к выводу, что сдачу жалобы на почту в установленный для обжалования срок, при отсутствии злоупотребления правом со стороны заявителя, надлежит расценивать как соблюдение установленных сроков для обжалования.

Однако это решение было отменено Апелляционным определением Верховного Суда РФ от 22 августа. В определении отмечено, что «податель жалобы обязан обеспечить поступление поданной им жалобы в избирательную комиссию в пределах установленного законом срока на подачу жалобы», чтобы эта жалоба могла быть рассмотрена в предусмотренный законом пятидневный срок.

Рабочая группа ОИК № 37 забраковала у Е.Л. Русаковой 1205 подписей (21,0%). Представители кандидата для подготовки возражений просили предоставить им возможность ознакомиться с подписными листами и списком сборщиков. Им было отказано. Кандидат обратилась с жалобами в МГИК и ЦИК. После вмешательства ЦИК 16 июля около 16:30 кандидат получила возможность ознакомиться с запрошенными документами. Но, как отмечала Русакова в своих жалобах, у нее не было достаточно времени для подготовки возражений (заседание было назначено на вечер 16 июля).

На заседание ОИК первоначально не были допущены уполномоченный представитель кандидата по финансовым вопросам Г.О. Толкачев, а также лидер партии «Яблоко» Э.Э. Слабунова и избиратель округа, известный политик-ветеран В.Л. Шейнис. Только после подачи жалобы членом ОИК с ПСГ А.В. Рыбиным они были допущены.

На заседании ОИК кандидат и ее представители пытались оспорить признание недействительными 880 подписей. Но их возражения не были рассмотрены по существу. Как отмечалось в жалобах кандидата, вопрос об отказе в регистрации ставился на голосование дважды. Первое голосование не набрало достаточного числа голосов. Далее в жалобах утверждается, что после этого вопрос был сформулирован следующим образом: «Ставится на голосование вопрос об отказе в регистрации кандидата Русаковой. Кто против?», и все члены комиссии подняли руки.

Русакова обжаловала отказ в МГИК. В окончательном тексте жалобы оспаривалось признание недействительными 993 подписей. Как утверждалось в жалобе кандидата в ЦИК, в копии справки, которую ей выдали утром 26 июля, говорилось, что из 1205 подписей, забракованных ОИК, недействительными признаны 800 подписей и действительными 405. Но на заседании МГИК 26 июля было принято решение о признании недействительными 978 подписей, то есть кандидату были «возвращены» всего 227 подписей. Однако ни в одном из документов, полученных от МГИК, не было указания на номера папок, листов, строк, соответствующих забракованным подписям. Тем самым кандидат была лишена возможности понять, какие подписи ей надо отстаивать в ЦИК. Эту информацию кандидату удалось получить только 2 августа после подачи в ЦИК жалобы на бездействие МГИК.

В окончательном варианте жалобы в ЦИК Русакова оспаривала признание недействительными 608 подписей. ЦИК в своем постановлении отметила обоснованность признания недействительными 891 подписи, то есть «вернула» кандидату еще 87 подписей из числа забракованных МГИК. В итоге число подписей, признанных достоверными, составило 4854, что на 369 меньше числа подписей, необходимого для регистрации.

Протокол ОИК № 37 об итогах проверки подписных листов Русаковой – единственный из исследованных нами протоколов, где значительная часть подписей была забракована более чем по одному основанию. В целом картина получается следующая:

· 1 подпись забракована на основании п. 1 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи, собранные вне периода сбора подписей);

· 1 подпись – на основании п. 2 (подписи лиц, не обладающих активным избирательным правом в данном округе);

· 174 подписи – на основании п. 3 (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности – на основании справки МВД);

· 12 подписей – на основании п. 6 (подписи избирателей с исправлениями в датах их внесения в подписной лист, если эти исправления специально не оговорены избирателями);

· 191 подпись – на основании того же п. 6, но другой его части (подписи избирателей, даты внесения которых проставлены избирателями несобственноручно – на основании заключения почерковеда);

· 23 подписи – на основании п. 7 (подписи избирателей с исправлениями в соответствующих этим подписям сведениях об избирателях, если эти исправления специально не оговорены избирателями или сборщиками);

· 130 подписей – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона);

· 6 подписей – на основании п. 9 (все подписи в подписном листе, форма которого не соответствует требованиям закона);

· 557 подписей – из-за нарушения правила нотариального удостоверения списка сборщиков (отнесены ОИК к тому же п. 9);

· 5 подписей – на основании п. 13 (подписи избирателей, которые внесены в подписной лист позднее заверения подписного листа сборщиком и (или) кандидатом);

· 7 подписей – на основании п. 14 (все подписи в подписном листе, который заверен сборщиком позже кандидата);

· 13 подписей – на основании п. 15 (дублирующиеся подписи);

· 85 подписей – забракованы сразу по двум основаниям.

Из 85 подписей, забракованных сразу по двум основаниям, у 39 одним из оснований была справка МВД о несоответствии сведений об избирателе, у 55 – заключение почерковеда о несобственноручном внесении даты, у 14 – нарушение правила нотариального удостоверения (в 13 случаях дублировались брак по справке МВД и по заключению почерковеда, в 5 – брак по справке МВД и нарушение нотариуса, в 7 – брак по заключению почерковеда и нарушение нотариуса). Таким образом, суммарно по справке МВД забракованы 213 подписей, по заключению почерковеда 246, из-за нарушений нотариуса 571.

Начнем наш анализ с подписей, забракованных по справке МВД. Согласно письму из ГУ МВД по Москве от 13 июля, в запросе ОИК № 37 от 10 июля был указан 851 избиратель. Центр адресно-справочной работы Управления по вопросам миграции ГУ МВД выявил: 76 несоответствий паспортных данных, 106 несоответствий ФИО, 82 несоответствия адресных данных и 1 несоответствие даты рождения. Не найдено (полное несоответствие) 16 избирателей. В справке не приведено суммарное число избирателей, для которых выявлено несоответствие. Суммирование приведенных чисел дает число 281. Почему в итоговом протоколе проверки подписных листов указано меньшее число, неясно.

Важно однако сразу обратить внимание на соотношение чисел: 851 избиратель в запросе и 281 в ответе. Только треть несоответствий, выявленных по Регистру избирателей, подтвердились. Чем это можно объяснить: большим числом ошибок или устарелых данных в Регистре, или недобросовестностью ОИК, включившей вопреки положениям методички ЦИК в запрос в МВД избирателей, по которым не было несоответствий?

Команда Русаковой по мере своих возможностей постаралась проверить ответ МВД и нашла избирателей, у которых данные в подписном листе соответствовали данным в паспорте. В пункте 2 своей жалобы в МГИК Русакова оспаривала признание недействительными 45 подписей, по которым ей удалось получить заявления граждан и копии их паспортов. В пункте 5 жалобы речь шла уже о 149 подписях, забракованных на основании справки МВД. Кандидат отмечала, что не имела возможности контролировать правильность внесения данных об избирателях, и предполагала, что они были внесены с ошибками.

В справке МГИК, подписанной членом МГИК Р.В. Кузнецовой, отмечено, что в пункте 2 жалобы речь идет в реальности о 44 подписях, а в пункте 5 – о 133. При этом 27 строк фигурировали одновременно в обоих пунктах. Из 44 подписей, оспариваемых в пункте 2, МГИК сочла, что 40 подписей включены в ведомость верно на основе корректного запроса в миграционную службу, одна подпись признана недействительной ошибочно из-за неверно направленных данных в миграционную службу; 3 подписи не были включены в ведомость, то есть были признаны ОИК действительными. Из 133 подписей, оспариваемых в пункте 5, МГИК сочла, что 119 подписей включены в ведомость верно на основе корректного запроса в миграционную службу, 5 подписей признаны недействительными ошибочно из-за неверно направленных данных в миграционную службу; 9 подписей не были включены в ведомость, то есть были признаны ОИК действительными.

По результатам проверки МГИК на основе новой справки из МВД число подписей, забракованных по пункту 3 части 7 статьи 37 Избирательного кодекса г. Москвы, было сокращено на 16: с 213 до 197.

В жалобе Русаковой в ЦИК говорится, что 97 избирателей подтвердили копиями паспортов верность сведений о них в подписных листах. Из них сведения о 63 содержались в таблице МГИК как недействительные. Кроме того, в жалобе отдельно оспаривалась 21 подпись, по которой обнаружены расхождения между текстом запроса и содержанием записей в подписных листах.

В записке, подписанной руководителем управления организационно-методического и экспертно-аналитического обеспечения ЦИК А.С. Нестеровым, отмечено, что из числа недействительных можно исключить 60 подписей, забракованных по справке МВД, из них 23 в связи с тем, что сведения, указанные в запросе, не соответствуют сведениям, указанным в подписном листе, и еще 37 – по результатам дополнительной проверки, проведенной Управлением по вопросам миграции ГУ МВД.

Одним из примеров является ситуация с известным юристом Ольгой Германовной Подоплеловой. Ее подпись была забракована на основании справки МВД, где было сказано «ФИО не соответствует». В «Вестнике МГИК» за 16 июля 2019 года была опубликована ложная информация о том, что якобы в подписном листе она была указана как «Подопелова». На самом деле в таблице, присланной из МВД, ее фамилия, имя и отчество были написаны правильно. Позднее в письме МВД по запросу МГИК вновь повторилась запись «ФИО не соответствует». И только по результатам дополнительной проверки по запросу ЦИК было признано, что ее данные в подписном листе соответствуют действительности.

Таким образом, в отношении подписей, забракованных по основанию не соответствия действительности сведений, приведенных в подписном листе, получается следующая картина. По Регистру избирателей ОИК «заподозрила» 851 подпись, на основании справки МВД было забраковано 213 подписей, из них 16 «вернула» МГИК и 60 ЦИК. На наш взгляд, эти числа ясно показывают некомпетентность ОИК, которая, возможно, связана с ее предвзятостью. Однако и работу МВД и МГИК нельзя признать удовлетворительной. В этих условиях не может быть уверенности, что остальные подписи (137) забракованы обоснованно.

С подписями, забракованными почерковедом, ситуация иная. В заключении почерковеда сказано, что подписей, выполненных одним лицом от имени разных избирателей, не выявлено. Однако выявлены записи дат от имени разных избирателей, выполненные одним лицом. Данные о таких случаях конкретизированы в большой таблице. При этом в заключении почерковеда не указаны ни суммарное число забракованных подписей, ни суммарное число подписей, включенных в таблицу.

Суммарное число записей в выявленных цепочках получается 436. Если же не считать одну запись в каждой цепочке (как это рекомендовано в методичке ЦИК), то число подписей, которые следует забраковать на основании этого заключения, получается 263. Как отмечалось выше, ОИК забраковала на основании заключения почерковеда 246 подписей. Но МГИК увеличила число подписей, забракованных по пункту 6 части 7 статьи 37 Избирательного кодекса г. Москвы на 17. Поскольку МГИК не делала собственной почерковедческой экспертизы, можно понять, что в МГИК просто более точно подсчитали записи в таблице почерковеда – ОИК даже на это оказалась не способна.

Важно однако отметить, что в заключении почерковеда по подписям Русаковой явно доминируют цепочки из двух записей. Цепочки средней длины (7–9 записей) единичны, а длинных цепочек, которые можно было бы расценивать как подозрение на рисовку подписей, не выявлено вообще. Что касается парных цепочек, то в разделе 5.5 мы приведем доводы в пользу того, что они не должны приниматься во внимание.

Наиболее показательна ситуация с подписью бывшего депутата Государственной Думы, ветерана российской политики В.Л. Шейниса. Его подпись была забракована на основании заключения почерковеда, указавшего, что даты внесения подписи Шейниса (строка 3 листа 8 книги 14) и подписи предыдущего избирателя (строка 2 того же листа) проставлены одной рукой. Кто проставил эти даты (Шейнис, предыдущий избиратель, сборщик или еще кто-то) в заключении не указано. ОИК оставила подпись предыдущего избирателя и забраковала подпись Шейниса, что можно понять только так, что избиратель, поставивший подпись ранее Шейниса, поставил дату за себя и за него. Когда об этом стало широко известно, МГИК в уже упомянутой выше заметке в «Вестнике МГИК» за 16 июля 2019 года заявила, что «сборщик написал за избирателя дату проставления подписи». Однако затем МГИК исключила подпись Шейниса из числа недействительных, при этом подпись предыдущего избирателя в число недействительных не включила. Когда на заседании рабочей группы ЦИК представители Русаковой стали апеллировать к этому случаю как к примеру того, что можно возвращать подпись на основании заявления избирателя, член МГИК Д.А. Реут ввел участников заседания в заблуждение, заявив, что подпись Шейниса изначально не была признана недействительной, а забракована была другая подпись из этой парной цепочки.

К жалобе Русаковой в МГИК были приложены заявления 144 граждан, в которых утверждалось, что они ставили свою подпись за Русакову (в большинстве заявлений также утверждалось, что они собственноручно внесли дату). В справке МГИК, подписанной членом МГИК Р.В. Кузнецовой, отмечено, что подписи 33 из них не вошли в ведомость, то есть были признаны достоверными, подписи 61 избирателя признаны недействительными также по иным основаниям (что сомнительно, так как выше мы отметили, что только у 55 избирателей подписи были забракованы и почерковедом, и по другим основаниям). Отмечено также, что «подписи в заявлениях 8 граждан явно не соответствуют подписным листам». Здесь рабочая группа МГИК явно вышла за пределы своих полномочий, так как без проведения почерковедческой экспертизы они не имели права делать подобные выводы.

Главное же в заключении рабочей группы МГИК: «избирательным законодательством не предусмотрена возможность опроса избирателей в процессе работы избирательных комиссий для установления достоверности подписи и по этому вопросу существует устоявшаяся судебная практика». Здесь явная подмена понятий: опрос избирателей в процессе установления достоверности подписей – это одно, а учет заявлений избирателей в процессе рассмотрения жалобы кандидата – совсем другое. Кроме того, утверждалось, что «процедура повторной проверки подписей избирательными комиссиями с привлечением экспертов-почерковедов избирательным законодательством не предусмотрена». В справке также отмечено, что «отсутствуют основания сомневаться в квалификации эксперта», хотя наличие большого числа заявлений избирателей является достаточным основанием для таких сомнений.

В жалобе Русаковой в ЦИК речь шла о наличии заявлений 103 избирателей, подписи которых забракованы почерковедом и включены в таблицу недействительных подписей, составленную МГИК. В постановлении ЦИК повторен довод МГИК о том, что законодательством на избирательную комиссию не возложено проведение опроса лиц на предмет действительности их подписей.

В отношении подписей, забракованных по различным основаниям, стоит отметить, что МГИК сократила на 21 число подписей, забракованных из-за неоговоренных исправлений, а ЦИК признала действительными две подписи, которые необоснованно были забракованы как повторяющиеся, и одну подпись, где дата проставления подписи необоснованно была признана поставленной после заверения листа.

Наиболее острым был вопрос о подписях, забракованных из-за дефектов заверения подписных листов. Как отмечалось выше, ОИК забраковала на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона) 130 подписей, но большая часть подписей (557) была ею забракована из-за нарушения правил нотариального удостоверения списка сборщиков, и эти нарушения ОИК отнесла к п. 9 (все подписи в подписном листе, форма которого не соответствует требованиям закона), что было абсолютно неправомерно.

МГИК переквалифицировала нарушения, отнесенные к п. 9, сочтя, что они относятся к п. 8. При этом МГИК признала достоверными 179 подписей, собранных известным общественником Н.Л. Хананашвили: в заверительной надписи, которую сделал нотариус, его фамилия была искажена, и это было признано технической ошибкой нотариуса. Однако МГИК подтвердила признание недействительными всех подписей, собранных тремя другими сборщиками (361 подпись), поскольку в нотариальном свидетельствовании отсутствовала запись «личность обратившегося за совершением нотариального действия установлена». Из этого МГИК сделала вывод, что личности этих трех сборщиков не были установлены нотариусом при заверении списка сборщиков, и далее утверждалось, что отсутствие такой записи приравнивается к отсутствию нотариального свидетельствования.

В результате число подписей, забракованных МГИК на основании п. 8, составило 487. Как получилось такое число, не расшифровано. В итоге число подписей, забракованных суммарно по п. 8 и 9, сократилось на 210.

Любопытно, что позднее представители ЦИК признали: аналогичные ошибки нотариусов имели место при заверении подписей сборщиков и у других оппозиционных кандидатов. Мол, мы могли бы и у тех кандидатов признать недействительными большее число подписей. Вряд ли такое признание добавляет авторитета ЦИК и нижестоящим комиссиям. Тем более что у зарегистрированных кандидатов качество нотариального заверения никто так не проверял.

В жалобах в МГИК и ЦИК Е.Л. Русакова отмечала: нотариус указал, что установлено гражданство сборщиков и заверены их подписи. Если было установлено гражданство этих лиц, значит, они предъявляли паспорта граждан РФ, и их личности были установлены. Русакова полагала, что кандидат не должен отвечать за ошибку нотариуса. Кроме того, в жалобах давалась ссылка на Апелляционное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ от 15.09.2016 № 44-АПГ16-36, где было сказано, что «нарушение нотариусом формы удостоверительной надписи, установленной приложением к приказу Министерства юстиции Российской Федерации от 10 апреля 2002 г. № 9, не предусмотрено Федеральным законом № 67-ФЗ основанием для признания подписей избирателей недействительными».

Вопрос о признании недействительными 361 подписи, забракованных из-за неправильной удостоверительной записи нотариуса, вызвал бурные дебаты на заседании рабочей группы ЦИК 6 августа и на заседании ЦИК 8 августа. Позднее он поднимался и на последующих заседаниях ЦИК, а также на заседании Научно-экспертного совета при ЦИК. Позиция, озвученная представителями ЦИК, в том числе членом ЦИК Е.А. Шевченко, состояла в том, что, поскольку нотариус не написал «личность установлена», они считают, что нотариус заверял подписи в отсутствие сборщика, а это грубое нарушение закона.

На наш взгляд, такая позиция неверна по двум причинам. Во-первых, ЦИК на словах соглашается с принципом толковать все сомнения в пользу кандидата. В данном случае из-за нарушения нотариусом формы заверения возникли сомнения, заверял ли нотариус подпись сборщика в его присутствии. Однако ни у ОИК, ни у МГИК, ни у ЦИК не было доказательств того, что заверение произошло в отсутствие сборщика. Так что сомнения следовало трактовать в пользу того, что не было грубого нарушения закона, а имела место техническая ошибка.

Во-вторых, не случайно возникла проблема, к какому пункту отнести подписи, забракованные по вине нотариуса. Очевидно, что п. 9 здесь явно не подходит. Но и отнесение к п. 8 тоже неправомерно. В этом пункте перечислены 8 отдельных оснований, но ни к одному из них данный случай не подходит. Представители ЦИК придумали юридически некорректное расширительное толкование п. 8. При этом они проигнорировали четко выраженную в цитированном выше определении позицию Верховного Суда. Показательно, что в других случаях представители ЦИК активно ссылались на судебную практику, а здесь они от нее отмахнулись.

Рабочая группа ОИК № 42 забраковала у А.А. Брюхановой 1118 подписей (21,2%). На заседании ОИК 16 июля ни одну из подписей не удалось отстоять. МГИК в решении от 30 июля по жалобе кандидата признала недействительными 845 подписей, то есть сократила число забракованных подписей на 273. Далее Брюханова подала жалобу в ЦИК. В постановлении ЦИК от 9 августа недействительными признаны 707 подписей, то есть число забракованных подписей уменьшилось еще на 138. В итоге кандидату для регистрации не хватило 227 подписей.

В жалобе кандидата в МГИК отмечалось, что процедура проверки ее подписных листов проводилась с нарушениями. В частности, «12 июля председатель ОИК сообщила, что всю последующую ночь персональные данные в подписных листах будут проверяться на соответствие данным Регистра избирателей через систему ГАС Выборы. В праве присутствовать при проверке кандидату А.А. Брюхановой и её доверенным лицам было отказано. Кандидат и доверенные лица были удалены из здания ОИК при помощи охраны, при этом в помещении ОИК члены рабочей группы продолжили проверку подписных листов после 19:00. 13 июля в 12:00, на начало рабочего дня кандидатом А.А. Брюхановой было установлено, что ведомости проверки книг были за ночь переписаны и в них указано существенно большее количество недействительных подписей, чем по состоянию на конец рабочего дня 12 июля… ОИК не составила итоговую ведомость, в которую были бы внесены все признанные недействительными подписи избирателей… ОИК отказалась выдать кандидату ведомость признания подписей недействительными по основанию, предусмотренному пунктом 6 статьи 37 ИКМ на основании проведенной экспертом-почерковедом проверки, о чем был составлен соответствующий акт, приложенный к данному заявлению. Из-за данного нарушения невозможно установить, какие подписи были признаны недействительными по данному основанию». Заседание рабочей группы по рассмотрению возражений кандидата на результаты проверки «было проведено 15 июля 2019 г. без уведомления кандидата А.А. Брюхановой, без ее присутствия, длилось по времени 5 минут, и все возражения были отвергнуты без аргументации».

Согласно итоговому протоколу проверки подписных листов, составленному рабочей группой ОИК, подписи были забракованы по следующим основаниям:

· 27 подписей забракованы на основании п. 2 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи лиц, не обладающих активным избирательным правом в данном округе);

· 517 подписей – на основании п. 3 (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности – на основании справки МВД);

· 34 подписи – на основании п. 4 (подписи избирателей без указания каких-либо из сведений, требуемых в соответствии с законом, или без указания даты внесения избирателем своей подписи);

· 6 подписей – на основании п. 6 (подписи избирателей с исправлениями в датах их внесения в подписной лист, если эти исправления специально не оговорены избирателями)

· 226 подписей – на основании того же п. 6, но другой его части (подписи избирателей, даты внесения которых проставлены избирателями несобственноручно – на основании заключения почерковеда);

· 54 подписи – на основании п. 7 (подписи избирателей с исправлениями в соответствующих этим подписям сведениях об избирателях, если эти исправления специально не оговорены избирателями или сборщиками);

· 245 подписей – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона);

· 8 подписей – на основании п. 13 (подписи избирателей, которые внесены в подписной лист позднее заверения подписного листа сборщиком и (или) кандидатом);

· 1 подпись – на основании п. 14 (все подписи в подписном листе, который заверен сборщиком позже кандидата).

Согласно справке, подготовленной рабочей группой МГИК, число подписей, забракованных по п. 3, уменьшено на 167, по п. 4 – на 13, по п. 6 – на 14, по п. 7 – на 48, по п. 8 – на 43. При этом число подписей, забракованных по п. 13, увеличено на 5 (они переквалифицированы из п. 8), а по п. 14 – на 7.

По 138 подписям, которые восстановила ЦИК, полной информации нет. По данным представителей кандидата, «на рабочей группе отбили 84 помарки в визуале и дополнительные заявления, на самом заседании ЦИК вернули ошибки нотариуса (42) и еще 12 кейсов».

Начнем наш анализ с подписей, забракованных при визуальной проверке. Брюханова в жалобе перечислила 120 подписей, которые забракованы, по ее мнению, из-за наличия в сведениях об избирателе, сборщике или в дате «незначительных помарок, не препятствующих однозначному толкованию сведений» (из них 67 забракованы по п. 8, 38 – по п. 7, 8 – по п. 4, 5 – по п. 6 и 2 – по п. 2), 143 подписи, забракованные из-за орфографических ошибок и описок, допущенных сборщиками при заверении, которые, по ее мнению, не препятствуют однозначному определению личности сборщика, 36 подписей, по которым кандидату не было ясно, в чем состояла претензия комиссии, 15 подписей, где она оспаривала наличие незаверенных исправлений, и 13 подписей, где отсутствие в адресе каких-то элементов не препятствовало, по ее мнению, однозначному определению места жительства. Кроме того, 10 подписей было забраковано, поскольку сборщик в процессе сбора сменил документ, удостоверяющий личность: в нотариальном заверении было указано временное удостоверение, а при заверении подписных листов сборщик указал паспорт. Еще в двух случаях кандидат оспаривал отнесение адреса избирателя к другому одномандатному избирательному округу (итого 339 подписей).

Анализ жалобы в этой части показывает, что аргументы кандидата не во всех случаях были убедительны. МГИК сочла возможным признать действительными 48 из 54 подписей, забракованных по п. 7 – в пользу кандидата были зачтены подписи с неоговоренными исправлениями в сведениях об избирателях, не препятствующие однозначному восприятию этих сведений. Но из большого числа подписей, забракованных по п. 8 (245), кандидату были зачтены, по-видимому, только 38. ЦИК же, вероятно, зачла кандидату в основном подписи, забракованные по п. 8 (в том числе подписи, забракованных из-за смены сборщиком документа).

В отношении подписей, забракованных по справке МВД, следует в первую очередь отметить, что, по данным А.А. Брюхановой, запрос в МВД включал 1146 подписей (в жалобе отдельно отмечено, что у другого кандидата из того же округа, К.М. Никитина, в запросе было всего 96 подписей). МВД нашла расхождения у 517 избирателей, то есть менее чем у половины. С аналогичной ненормальной ситуацией мы сталкивались выше в случаях И.В. Яшина и Е.Л. Русаковой.

В жалобе А.А. Брюхановой в МГИК признание недействительными на основании справки МВД большей части подписей оспаривалось по следующим основаниям:

· в случае 193 подписей запрос в МВД не соответствовал сведениям, содержащимся в подписных листах (анализ приложенных кандидатом материалов показывает, что чаще всего это было связано с ошибками в распознавании плохого почерка);

· 88 избирателей подали личные заявления и приложили копии паспортов, подтверждающих, что их данные в подписных листах записаны корректно;

· 140 подписей были забракованы, поскольку по данным МВД их адрес указан неверно, а правильный адрес находится за пределами округа № 42; кандидат отмечала, что их паспортные данные были проверены с использованием находящегося в свободном доступе сервиса МГИК, и было подтверждено, что они находятся в списках избирателей округа № 42;

· 2 подписи были забракованы, несмотря на то, что проверка МВД показала соответствие сведений в подписном листе базе данных.

В справке рабочей группы МГИК в отношении 193 подписей, недействительность которых оспаривалась кандидатом в связи с некорректным запросом, утверждалось, что только 66 из них включены в ведомость ошибочно, а 127 «включены в ведомость верно и признаны были окружной комиссией недействительными, в связи с корректным запросом». С этим невозможно согласиться, поскольку из приведенной кандидатом таблицы видны расхождения между запросом и подписными листами.

Согласно этой же справке, из 88 подписей, недействительность которых оспаривалась кандидатом на основании заявлений избирателей, рабочая группа МГИК признала включенными в ведомость ошибочно только 6; из 140 подписей, недействительность которых оспаривалась кандидатом на основании запросов в сервис МГИК, были признаны включенными в ведомость ошибочно только 22. Кроме того, рабочая группа МГИК также признала включенной в ведомость ошибочно одну подпись, забракованную одновременно по базе МВД и в результате визуальной проверки. Итого получается 95 подписей. Однако, как отмечалось выше, в той же справке говорилось об уменьшении числа подписей, забракованных по п. 3, на 167.

Перейдем теперь к подписям, забракованным на основании заключения почерковеда. В этом заключении сказано, что подписей, выполненных одним лицом от имени разных избирателей, не выявлено. Однако выявлены записи дат от имени разных избирателей, выполненные одним лицом. Данные о таких случаях конкретизированы в большой таблице. При этом в заключении почерковеда не указаны ни суммарное число забракованных подписей, ни суммарное число подписей, включенных в таблицу.

Суммарное число записей в выявленных цепочках получается 445. Если же не считать одну запись в каждой цепочке (как это рекомендовано в методичке ЦИК), то число подписей, которые следует забраковать на основании этого заключения, получается 275. Как отмечалось выше, ОИК забраковала на основании заключения почерковеда 226 подписей.

Как отмечено в жалобе кандидата в МГИК, установить, какие конкретно подписи признаны недействительными, невозможно, поскольку ведомость проверки в этой части отсутствует, по какому принципу из заключения выбраны именно 226 подписей, неизвестно.

Как и в случаях И.В. Яшина и Е.Л. Русаковой, явно преобладают цепочки из двух записей. В разделе 5.5 мы приведем доводы в пользу того, что они не должны приниматься во внимание.

Как и в случае И.В. Яшина, копии подписных листов по заказу кандидата проверялись в Бюро независимой экспертизы «Версия» экспертом С.А. Пичугиным. Он также сделал вывод, что даты и подписи, указанные в заключении почерковеда ОИК как выполненные одним лицом, выполнены разными лицами, что выводы почерковеда ОИК «являются научно необоснованными и не подтверждены фактическими результатами исследования».

В приложении к жалобе Брюхановой приведены примеры дат, которые почерковед счел выполненными одной рукой (см. рисунок). Специалисты могут высказать тут свое экспертное мнение, но у неспециалистов эти примеры вызывают серьезные сомнения.

Помимо этого общего довода, в жалобе кандидата в МГИК содержались и конкретные претензии. Так, отмечалось, что в 24 случаях почерковед заявил претензии к пустым или вычеркнутым строкам. В качестве примера абсурдности выводов почерковеда приводится его утверждение о том, что одной рукой выполнены даты внесения двух подписей, собранных разными сборщиками, в разные даты и в разных местах (но при этом подписи внесены избирателями собственноручно). Наконец, Брюханова ссылалась на 175 избирателей, чьи подписи были забракованы почерковедом, которые подали заявления о признании их подписей действительными.

В отношении 175 подписей, недействительность которых оспаривалась на основании заявлений избирателей, в справке рабочей группы МГИК сказано: 100 подписей признаны недействительными верно; 72 подписи «не вошли в итоговый протокол, т.к. являются первыми в цепочках экспертизы»; 3 подписи «отсутствуют в экспертизе и признаны действительными». В отношении 24 забракованных почерковедом пустых и вычеркнутых строк в справке отмечено: 11 подписей «не включены в цифру итогового протокола, так как являются первыми в цепочках»; 11 подписей «также не включены в итоговый протокол, так как имеют ошибки при составлении экспертизы и входят в разницу между итоговой цифрой экспертизы и итоговой цифрой протокола»; 2 подписи признаны недействительными верно. Тем не менее, МГИК, как отмечалось выше, сократила на 14 число подписей, забракованных на основании заключения почерковеда.

Из приведенных выше цитат справки становится понятен принцип выбора подписей в качестве недействительных: из каждой цепочки бракуются все подписи, кроме первой. Очевидно, что это абсолютно произвольно и не соответствует положению закона, которое говорит, что подпись признается недействительной, если дата внесена не самим избирателем. В данном случае (как и в других) никаких доказательство того, что именно у забракованных подписей дата внесена не самим избирателем, не представлено.

Рабочая группа ОИК № 2 забраковала у Г.В. Гудкова 2478 подписей. На заседании ОИК 16 июля 89 подписей удалось «отбить», и общее число подписей, признанных ОИК недействительными, составило 2389 (41,5%). МГИК по жалобе кандидата 1 августа приняла решение, в котором число недействительных подписей сокращено до 1952 (т.е. на 437). Решением ЦИК от 13 августа жалоба кандидата была оставлена без удовлетворения, при этом число недействительных подписей было уменьшено еще на 53 – до 1899. Таким образом, получается, что рабочая группа ОИК неправомерно забраковала 579 подписей.

В жалобе кандидата в МГИК высказано множество претензий к работе ОИК. Так, отмечалось, что в ходе голосования за отказ в регистрации проголосовало 7 членов ОИК, 2 были против, плюс один член ОИК проголосовал за оба варианта (в ОИК по списку 14 человек). Голосование проводилось дважды с одинаковым результатом. Кандидат полагал, что решение об отказе нельзя было считать принятым.

Также в жалобе отмечалось, что на момент ознакомления 15 июля кандидатом со своими подписными листами в помещении ОИК отсутствовали три папки. Это было уже после того, как проверка завершилась и кандидат получил итоговый протокол проверки. Примерно через час эти папки были возвращены в ОИК неизвестным кандидату лицом. Кандидат заподозрил, что с его подписными листами производились какие-то манипуляции.

· 28 подписей забракованы на основании п. 1 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи, собранные вне периода сбора подписей);

· 31 подпись – на основании п. 2 (подписи лиц, не обладающих активным избирательным правом в данном округе);

· 1051 подпись – на основании п. 3 (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности – на основании справки МВД);

· 27 подписей – на основании п. 4 (подписи избирателей без указания каких-либо из сведений, требуемых в соответствии с законом, или без указания даты внесения избирателем своей подписи);

· 49 подписей – на основании п. 6 (подписи избирателей с исправлениями в датах их внесения в подписной лист, если эти исправления специально не оговорены избирателями)

· 456 подписей – на основании того же п. 6, но другой его части (подписи избирателей, даты внесения которых проставлены избирателями несобственноручно – на основании заключения почерковеда);

· 203 подписи – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона);

· 385 подписей – на основании п. 10 (подписи избирателей, собранные с нарушением закона);

· 154 подписи – на основании п. 12 (все подписи в подписном листе, который заверен лицом, не внесенным в список сборщиков);

· 16 подписей – на основании п. 13 (подписи избирателей, которые внесены в подписной лист позднее заверения подписного листа сборщиком и (или) кандидатом);

· 48 подписей – на основании п. 15 (дублирующиеся подписи).

В жалобах кандидата оспаривалось признание недействительными подписей на основании пунктов 3, 6 и 10.

По пункту 10 подписи были забракованы в связи с тем, что четыре сборщика подписей оказались членами УИК. Однако кандидат в своей жалобе в МГИК отметил, что подписи, собранные одним из этих сборщиков, он в ОИК не сдавал, а три другие до начала избирательной кампании написали заявления о сложении полномочий члена УИК.

По пункту 3 подписи были забракованы на основании справок МВД. Главное управление МВД по г. Москве прислало в ОИК № 2 две справки по проверке достоверности сведений, содержащихся в подписных листах Г.В. Гудкова. Обе справки датированы 12 июля. В первой сообщается о проверке в отношении 1431 избирателя. При этом выявлено 235 несоответствий паспортных данных, 257 несоответствий ФИО, 431 несоответствие адресных данных и 23 несоответствия даты рождения. Не было найдено (полное несоответствие) 50 избирателей. Сумма приведенных чисел дает 996. Во второй сообщается о проверке в отношении 458 избирателей. Эта проверка выявила 19 несоответствий паспортных данных, 183 несоответствия ФИО, 163 несоответствия адресных данных и 21 несоответствие даты рождения. Не найдено (полное несоответствие) 6 избирателей. Числятся среди умерших 2 избирателя. Здесь сумма дает 394. Вместе получается, что ОИК направляла запросы по 1889 избирателям, при этом найдено 1390 несоответствий. Но забракована на основании справки МВД 1051 подпись.

Отдельно в деле есть письмо из Замоскворецкого отдела ЗАГС, к которому прилагались выписки из записей актов о смерти на четырех человек и одновременно в отношении еще трех человек отмечено, что записи актов об их смерти не обнаружены. Кроме того, в письме говорится, что «в настоящее время органы ЗАГС Москвы переходят на новую автоматизированную информационную систему. На переходный период полнота и качество информации в базе данных не могут быть гарантированы».

Кандидат в своей жалобе в МГИК отмечал, что им была проведена выборочная проверка, которая выявила 138 расхождений между данными избирателей в подписных листах и в запросе ОИК в МВД. Проверка МГИК позволила сократить число подписей, забракованных по пункту 3. Как отмечалось в жалобе кандидата в ЦИК, в итоговом протоколе ОИК по этому пункту в качестве недействительных была указана 1051 подпись. ОИК признала из них недействительными 962 подписи. МГИК сократила число забракованных по пункту 3 подписей до 775. Далее в справке Управления организационно-методического и экспертно-аналитического обеспечения ЦИК отмечено, что в запросе МГИК в МВД были допущены ошибки в отношении 31 избирателя. Таким образом, получилось, что рабочая группа ОИК необоснованно по пункту 3 забраковала 307 подписей из 1051 (29%).

Согласно заключению почерковеда, в подписных листах Г.В. Гудкова подписей от имени разных избирателей, выполненных одним лицом, не выявлено. Однако были обнаружены следующие цепочки дат, внесенных одним лицом:

· по одной цепочке из 11, 13, 14, 17, 21, 22, 28, 30, 36 и 39 записей (суммарно 231 запись).

Таким образом, большинство найденных цепочек являются длинными. Суммарное число записей в цепочках получается 556. Если же не считать одну запись в каждой цепочке (как это рекомендовано в методичке ЦИК), то число подписей, которые следует забраковать на основании этого заключения, получается 499. Как отмечено выше, на основании заключения почерковеда ОИК забраковала 456 подписей.

Интересно то, что в одной из длинных цепочек (27 записей) оказалась подпись И.В. Яшина, которую он ставил открыто и публично. Почерковед же счел, что дата поставлена не его рукой, что бросает тень на все его заключение.

Рабочая группа ОИК № 45 забраковала у Ю.А. Серебрянской 2276 подписей. Кандидат оспаривала признание недействительными и недостоверными 2151 подписи. Решением МГИК недействительными признаны 726 подписей. При этом МГИК не представила кандидату и его представителю никаких материалов по результатам своей проверки. Как отмечал представитель кандидата М.З. Кучмезов, эти материалы они получили уже в ЦИКе.

· 2 подписи – на основании п. 2 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи лиц, не обладающих активным избирательным правом в данном округе);

· 57 подписей – на основании п. 3 (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности);

· 1 подпись – на основании п. 6 (подписи избирателей с исправлениями в датах их внесения в подписной лист, если эти исправления специально не оговорены избирателями)

· 2094 подписи – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона);

· 122 подписи были признаны недостоверными на основании заключения эксперта.

В жалобе кандидата в МГИК, а затем и в ЦИК отмечалось, что к итоговому протоколу не были приложены ни официальные справки, ни заключения экспертов, которые подтверждали бы несоответствие действительности содержащихся в подписных листах сведений об избирателях, и потому вывод рабочей группы и ОИК о признании недействительными 57 подписей избирателей в соответствии с п. 3 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса нельзя признать законным и обоснованным.

Основанием для признания недействительными 2094 подписей стало то, что в подписных листах не был указан район проживания сборщиков. Однако закон допускает, что адрес сборщика может не содержать каких-либо реквизитов в случае, если это не препятствует его однозначному восприятию с учетом фактических особенностей места жительства сборщика.

МГИК фактически согласилась с доводами жалобы. Однако затем комиссия заново проверила все подписи и забраковала большое число подписей по другим основаниям.

Согласно справке МГИК, 726 подписей признаны недействительными по следующим основаниям:

· 2 подписи забракованы на основании п. 1 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи, собранные вне периода сбора подписей);

· 12 подписей – на основании п. 2 (подписи лиц, не обладающих активным избирательным правом в данном округе);

· 505 подписей – на основании п. 3 (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности – на основании справки МВД);

· 5 подписей – на основании п. 4 (подписи избирателей без указания каких-либо из сведений, требуемых в соответствии с законом, или без указания даты внесения избирателем своей подписи);

· 122 подписи – на основании п. 6 (подписи избирателей, даты внесения которых проставлены избирателями несобственноручно – на основании заключения почерковеда);

· 8 подписей – на основании п. 7 (подписи избирателей с исправлениями в соответствующих этим подписям сведениях об избирателях, если эти исправления специально не оговорены избирателями или сборщиками);

· 26 подписей – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона);

· 22 подписи – на основании п. 12 (все подписи в подписном листе, который заверен лицом, не внесенным в список сборщиков);

· 24 подписи – на основании п. 15 (дублирующиеся подписи).

Таким образом, проверка МГИК дала совсем другие результаты по сравнению с проверкой ОИК. Число подписей, забракованных по п. 8, сократилось на 2068, зато число подписей, забракованных по п. 3, увеличилось на 448. Добавилась еще 71 подпись, забракованная по пунктам 1, 2, 4, 7, 12, 15. Кроме того, 122 подписи, признанные ОИК недостоверными, были переквалифицированы МГИК как недействительные по п. 6. Эти фактов вполне достаточно, чтобы признать работу ОИК № 45 по проверке подписных листов Ю.А. Серебрянской вопиюще некачественной и квалифицировать ее по меньшей мере как преступную халатность.

М.З. Кучмезов отмечал: «На мой вопрос, была ли проведена проверка по регистру, мне ответили, что была, что несовпадений там не выявлено. И потому я думал, что главное для нас – отбить эти 2094 подписей. И потому мы пошли в вышестоящую комиссию, будучи уверенными, что там мы эти подписи восстановим. Если б я знал, что они не проводили проверку по регистру, я бы настоятельно рекомендовал идти в суд. Потому что там регистра нет, и у суда не было бы возможности провести проверку по регистру. А ОИК в суде вряд ли бы стала настаивать на том, что они провели неполную проверку».

По результатам проверки в ЦИК команде кандидата удалось отбить 96 подписей, в основном те, где данные об избирателях были неправильно указаны в запросе МГИК в органы МВД. Но этого было недостаточно: после проверки МГИК кандидату для регистрации не хватало 276 подписей. Кроме того, на заседании рабочей группы члены ЦИК обратили внимание на то, что в подписных листах Ю.А. Серебрянской были выявлены 13 умерших граждан, и на то, что у дублирующихся избирателей стоят разные подписи. В результате кандидат решила отозвать свою жалобу. Тем не менее, на заседании ЦИК она выступила, сказав, что нужно менять процедуру сбора и проверки подписей.

Ситуацию со своими подписями А.В. Бабушкин изложил в тексте возражений на итоговый протокол ОИК № 11, который он опубликовал в своем блоге[2]. В нем, в частности, отмечено, что 11 июля 2019 года во время заседания рабочей группы ОИК-11 по проверке представленных им подписей, члену ОИК от партии «Яблоко» позвонили представители полиции, которые сообщили, что к нему в дом проникли злоумышленники, в связи с чем представитель «Яблока» заседание рабочей группы был вынужден покинуть.

Рабочая группа забраковала из 5792 сданных кандидатов подписей 5753. При этом:

· 2845 подписей – на основании п. 3 ч. 7 ст. 37 Избирательного кодекса г. Москвы (подписи избирателей, указавших в подписном листе сведения, не соответствующие действительности – на основании справки МВД);

· 131 подпись – на основании п. 6 (подписи избирателей с исправлениями в датах их внесения в подписной лист, если эти исправления специально не оговорены избирателями);

· 409 подписей – на основании п. 8 (все подписи в подписном листе, который заверен с нарушением закона);

· 5753 подписи – на основании п. 9 (все подписи в подписном листе, форма которого не соответствует требованиям закона);

· 683 подписи – на основании п. 10 (подписи избирателей, собранные с нарушением закона);

· 117 подписей – на основании п. 15 (дублирующиеся подписи).

Как видно из перечня, значительная часть подписей была забраковано более чем по одному основанию.

Кандидат счел, что правомерно забракованы только 19 подписей.

5753 подписи были забракованы по п. 9 в связи с тем, что на бланках большинства подписных листов был неточно указан номер избирательного счета, с которого производилась оплата подписных листов. Как отметил кандидат, произошла техническая описка: вместо одной четверки, поставлены две. Проведенная им проверка показала, что 13 июня бланк подписного листа был набран правильно, однако 14 июня в него были внесены несколько ошибок: из них ошибки в ФИО кандидата, наименовании партии, месте жительства были обнаружены, а дописка цифры в номере счета обнаружена не была.

Судя по этому тексту, здесь речь идет об ошибке типографии, вызывающей подозрение в умышленных действиях. Важно также то, что неточный номер счета нельзя трактовать как нарушение формы подписного листа, а самостоятельным основанием для признание подписи недействительной опечатка в номере счета не является.

В отношении 2845 подписей, забракованных на основании справки МВД, кандидат отметил, что произвел выборочный анализ справки по лицам, с которыми он знаком лично. Он привел 17 избирателей, утверждая, что они реально существуют; в некоторых случаях были видны ошибки в наборе данных оператором. Кандидат сделал вывод, что «оператором ОИК совместно с работниками УВМ была произведена масштабная фальсификация данных о содержании подписных листов в интересах одного или нескольких иных участников выборов, нуждающаяся в уголовно-правовой процессуальной оценке». В отношении дублирующихся подписей кандидат указал, что повторяющими могут быть признаны не 117, а не более 110 подписей.

В отношении 131 подписи, забракованной из-за неоговоренных исправлений, кандидат отметил, что в ряде случаев исправления были оговорены сборщиком. Оспаривание кандидатом других подписей было еще менее убедительно. Недостатки заверения подписей он просил признать устранимыми и предоставить возможность их устранения. 683 подписи были признаны недействительными, поскольку были собраны членом УИК. Кандидат не отрицал этот факт, а лишь отмечал, что подписи собирались за пределами территории УИК, где сборщик был членом.

МГИК в своем решении признала недействительными 1657 подписей. Из этого можно сделать вывод, что МГИК отказалась браковать подписи из-за типографской ошибки, а также признала действительными значительную часть подписей, забракованных на основании справки МВД.

Оглавление книги

[1] https://trv-science.ru/2019/08/27/cenzura-izbiratelnogo-byulletenya/

[2] https://an-babushkin.livejournal.com/999183.html