Первая ласточка

(об отмене результата муниципальных выборов по одному из округов в районе Строгино. С обобщениями)

Общая часть

Особенная часть (Строгино, двухмандатный избирательный округ № 5)

Особая московская часть

Об уголовной ответственности стрелочников

Общая часть

Как известно, 14 марта этого года в Москве вместе с выборами В.В.Путина в Москве прошли выборы в органы местного самоуправления – муниципальные Собрания 125 московских районов. О том, как московская власть решала задачу президентских выборов – повышение явки – сказано немало (см. в частности, статью “Как московская администрация боролась за голоса избирателей”). Здесь же мы поговорим о муниципальных выборах.

Поразительной силы документ – откровения Вице-премьера Правительства Москвы и представителя Мэра в Московской городской Думе А.В.Петрова на заседании гордумы 17 марта (см. на сайте). Пересказывать его мы не будем (это надо читать!), но заметим, что как-то совершенно естественным для наших городских депутатов оказался тот факт, что о выборах им подробно рассказывает не председатель городской избирательной комиссии (есть у нас такой квазинезависимый от московской администрации орган), а представитель исполнительной власти. И это неспроста. Впервые за всю историю муниципальных выборов в Москве (начавшуюся в 1997 году), московское правительство всерьез занялось местными выборами. В том смысле, что решило избавиться от “мятежных” (по выражению А.В.Петрова) депутатов. До этого московское правительство мало обращало внимание на местное самоуправление, поскольку полномочий у последнего крайне мало. Возможно, усиление внимания к местным выборам произошло из-за некоторых строптивых муниципальных советников, ставящих палки в колеса супердоходного бизнеса строительных фирм, возможно, городская власть стала готовиться к вступлению в силу нового федерального закона “Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации”, а, может быть, просто освободилось время после проведения выборов Мэра и Госдумы. Так или иначе, нынешним муниципальным выборам московская администрация уделила беспрецедентное внимание.

Началось с того, что московское правительство “забыло” провести выборы в положенные сроки – до 19 декабря 2003 года, когда истекли полномочия предыдущего состава районных собраний. Орган обеспечивающий права избирателей г. Москвы – Московская городская избирательная комиссия, - как обычно, горячо поддержал такую забывчивость.

Затем начался этап выдвижения и регистрации кандидатов. На этом этапе московская власть любыми способами пыталась не зарегистрировать неугодных кандидатов. Ей это, в основном, удалось: около трети кандидатов не были зарегистрированы, порой по совершенно абсурдным причинам. В этом деле ей помогал не только (и не столько московский избирком), но в первую очередь – прокуратуры и независимые московские суды, в частности, Мосгорсуд под председательством кавалера почетного знака “За активную работу на выборах” I степени О.А.Егоровой (награждена Мосгоризбиркомом в 2001 году за выборы Мосгордумы).

Следующим этапом была дезинформация избирателей по вопросам о порядке голосования в многомандатных округах. Закон позволяет избирателю поставить в избирательном бюллетене по многомандатному округу любое количество отметок, не превышающее количество мандатов, либо поставить отметку в графе “Против всех”. Однако местные газеты (а московская администрация за последние 6-7 лет создала целую империю местных газет, распространяющихся бесплатно по почтовым ящикам и служащих одним из основных средств манипулирования выборами в Москве) внушали избирателям, что они должны поставить столько отметок, сколько есть мандатов в округе. Некоторые газеты умудрились вообще забыть о том, что есть такая строка “Против всех”. Не знаю, сработала ли интуиция А.В.Петрова, либо расчет административных политтехнологов, но эта стратегия была выбрана правильно: если в многомандатном бюллетене присутствует хотя бы половина “нужных” депутатов, то при голосовании типа “пальцем в небо” вероятность прохождения “нужных” депутатов увеличивается вместе с количеством проставленных отметок. Ну и, конечно, не следовало очень стараться обеспечить избирателей информацией о кандидатах в местные органы власти.

Наконец, на этих выборах московская исполнительная власть прибегла к прямым фальсификациям итогов голосования муниципальных выборов. Есть несколько причин, по которым эта малораспространенная в Москве в последние 10 лет административная избирательная технология вдруг была применена в массовом порядке (еще раз повторю, что московские административные политтехнологи за это время нашли более изощренные способы влияния на результаты выборов – через избирательные комиссии, суды, городские и районные СМИ. Прямые фальсификации отошли на второй план и без крайней надобности не применялись).

Причина первая – постепенное увеличения объема противозаконных действий администрации на выборах всех уровней при попустительстве ЦИК РФ, Московской городской избирательной комиссии, независимой судебной системы, прокуратуры и милиции. Отсутствие ответственности за нарушения влечет новые нарушения.

Причина вторая – низкий интерес народа к выборам – “высшему непосредственному выражению” (Конституция РФ, ст. 3) его власти, - особенно к местным выборам. На этих выборах, в отличие от выборов Госдумы, практически не было наблюдателей.

Причина третья – сложность подсчетов и проверки результатов подсчетов по многомандатным округам. Действительно, если при голосовании по одномандатному округу бюллетени с отметкой за разных кандидатов раскладываются и упаковываются по отдельным пачкам, то для многомандатного округа такая сортировка невозможна, и контроль за правильностью подсчета усложняется. Изменение в протоколе участковой комиссии об итогах голосования количества голосов, поданных за кандидата по одномандатному округу, автоматически должно повлечь за собой изменение нескольких других строк протокола, а при голосовании по многомандатному округу нужно “исправить” лишь одну строку. У “многомандатных” протоколов отсутствует одно из так называемых “контрольных соотношений”, которые позволяют выявлять нарушения в подсчете голосов. Поэтому “подгонщикам голосов” в орготделах районных Управ небезосновательно казалось, что фальсификации в “многомандатных” протоколах гораздо труднее выявить.

Результат превзошел ожидания. Из многих районов города Москвы поступают сведения о фальсификациях итогов голосования на муниципальных выборах 14 марта 2003 года. А в некоторых официальных протоколах участковых избирательных комиссий, которые с трудом удается раздобыть, можно обнаружить данные, подтверждающие фальсификации.

Сразу заметим: это не какой-то особый округ. Просто в этом округе случайно наложились два события: нашелся активный, неравнодушный и достаточно грамотный кандидат и, что еще более редко встречается, нашелся судья, который принял решение по закону, а не по “убеждению со стороны”. (Автор этой статьи на этих выборах, на этапе регистрации наблюдал легко объяснимую тенденцию московских судей принимать решения вопреки материалам судебного дела. Впрочем, абсолютно абсурдные и противозаконные решения судов по избирательным спорам автор видел не только в Москве).

Фабула рассматриваемого избирательного спора крайне проста. Кандидат в депутаты муниципального собрания по двухмандатному округу, включающему пять избирательных участков, после подведения итогов голосования участковыми избирательными комиссиями (далее – УИК) его округа взял в каждой УИК заверенные (подписью и печатью) выписки из протоколов об итогах голосования. В выписках значилось количество голосов, набранных каждым из пяти кандидатов, и голосов против всех. По этим данным выходило, что по округу избран только один депутат (Галанин). Два следующих кандидата Пирязева и Молочков набрали соответственно 1236 и 1216 голосов, уступив “кандидату Против всех”, которому было отдано 1317 голосов.

Однако, сводная таблица территориальной избирательной комиссии (ТИК) района Строгино содержала иные данные по двум избирательным участкам: на участке № 2797 были поменяны местами данные за кандидата Пирязеву и кандидата Молочкова; на участке № 2799 30 голосов “кандидата Против всех” были отданы кандидату Пирязевой. По данным сводной таблицы ТИК получалось, что кандидат Пирязева должна получить депутатский мандат.

Кандидат Молочков В.В. обратился в Хорошевский районный суд с просьбой признать недействительными выборы на двух участках и, как следствие, – по избирательному округу. (Заметим, что он очень правильно поступил, не согласившись со своим коллегой из КПРФ, который подал заявление в ТИК с требованием о пересчете голосов). Заинтересованным лицом по делу проходила ТИК района Строгино. 29 марта состоялось заседание суда под председательством судьи Григорьевой Е.А.

В начале заседания было выдвинуто несколько ходатайств с обеих сторон. Примечательным было то, что каждая из сторон выдвинула два разных ходатайства, связанных с избирательными документами УИК, хранящихся в ТИК. ТИК попросил, чтобы суд разрешил ему вскрыть упаковки с документами для пересчета голосов! Молочков ходатайствовал, чтобы эти упаковки были каким либо образом застрахованы от вскрытия (просьба об обеспечении доказательств в соответствии со ст. 64 ГПК РФ). Суд отказал и в том, и в другом. Кроме того, ТИК представил “Акт уничтожения копии увеличенного экземпляра протокола об итогах голосования …” УИК № 2797. Погорячились… На вопрос о том, почему же аналогичный акт не представлен для увеличенной формы протокола УИК № 2799 и увеличенной формы сводной таблицы ТИК (последняя, кстати, должна была бы содержать важные для разрешения дела данные о времени передачи протоколов УИК в ТИК) было заявлено, что ТИК посчитал ненужным это делать.

Молочков собирался ходатайствовать о вызове в качестве свидетелей председателей УИК № 2797 и 2799. Но на свою голову ТИК выставил их в качестве своих свидетелей (надо бы московским админполиттехнологам сделать “втык” префектуре СЗАО за слабую подготовку кадров юридического отдела).

Первым делом ТИК заявил, что он протоколы не переделывал, получил их в том виде, в котором они представлены в его сводной таблице, и ни к каким перестановкам ТИК отношения не имеет. То есть, если что и было, то виноваты участковые комиссии.

Основным аргументом представителей ТИК был тот факт, что в качестве доказательств заявителем представлены не копии протоколов, оформленные в соответствии с п. 12 ст. 30 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", а выписки из протоколов (заметим, что для комиссии № 2797 имелась и полная копия протокола с печатью УИК). Кроме того, утверждалось, что эти выписки были выданы до подписания протоколов членами УИК.

Что касается первого аргумента, то он, по большому счету, несерьезен: в суд представлено относимое и допустимое письменное доказательство – документ, заверенный председателем комиссии и печатью комиссии. Но заметим, что этот аргумент ТИК Строгино мог позаимствовать у Центральной избирательной комиссии Российской Федерации: та тоже в своем ответе на утверждения о расхождениях между копиями протоколов, полученных наблюдателями, и сводными таблицами ТИК на выборах Государственной Думы возражала, что копии не соответствуют закону. А несоответствие заключается в том, что на копии нет слова “Верно”!

Второй аргумент заставил председателей УИК каяться в нарушении процедуры, рассказывать о трудностях работы ночью и вообще на выборах.

Заявитель задавал вопросы о том, почему УИКи не выдали ему копии “настоящих” протоколов, почему не позвали на якобы состоявшийся “повторный” пересчет голосов и т.д. Свидетели путались в своих показаниях, что, конечно не могло не произвести впечатления на суд. Впрочем, на один вопрос оба свидетеля отвечали почти четко и ясно: ни телефонных, ни других контактов с представителями ТИК и Управы у них после 8 часов вечера не было.

Прокурор Е.А.Хвалина предложила отказать заявителю. Впрочем, выступление прокурора было малоубедительно: ошибки, мол, были арифметическими.

Заявитель и его представитель в прениях заметили, что в судебном деле имеется достаточно прямых доказательств того, что количество голосов, указанное в сводной таблице, не соответствует реальному, которое и отражено в выписках из протоколов. Конечно, можно было бы доказать это утверждение простым пересчетом, если, конечно, упаковки с избирательными бюллетенями еще не вскрыты (по некоторым сведениям процедуру подмены бюллетеней недавно провели в районе Крылатское). Однако, помимо прямых доказательств существует много косвенных. Зачем потребовалось столь срочное уничтожение увеличенных форм протоколов? Чем объяснить почти невероятное событие, что в УИК № 2797 после пересчета количество голосов, полученных Пирязевой, оказалось в точности равно количеству голосов, ранее приписанных Молочкову и наоборот? Чем объяснить то, что в двух разных комиссиях ошибки сделаны в пользу одного и того же кандидата?

Суд признал недействительными результаты выборов по двум избирательным участкам и по округу в целом.

Прелесть прошедших муниципальных выборов заключается в том, что, пойдя на фальсификации (что было почти несвойственно для московской власти в последнее время – см. выше), власть не учла дополнительных возможностей выявления фальсификаций при голосовании по многомандатным округам непосредственно из официальных протоколов. Дело в том, что по протоколам можно посчитать среднее количество голосов, приходящихся на один избирательный бюллетень. Анализ этой величины, которую организаторы выборов забыли или не смогли проконтролировать, с достаточной убедительностью показывает, что на этих выборах производились массовые фальсификации.

Дело за малым: раздобыть сводные таблицы и протоколы ТИК. Которые, я не сомневаюсь, власти будут скрывать до последнего.

В 2001 году пойманная на фальсификациях ТИК “Марьино” была расформирована, а ее престарелый председатель подвергся уголовному преследованию. При этом всем было понятно, что роль председателя в фальсификациях мало отличалась от роли Фунта в фирме “Рога и копыта”. Зато сотрудники орготдела Управы Марьино, фигурировавшие в уголовном деле, не только не пострадали, но и дальше, с благословения Московской городской избирательной комиссии, продолжали работать на благо родины (или отечества, или единой России) в избирательных комиссиях.

С чисто российской самоотверженностью наши “бюджетники” (а председателями УИК № 2797 и 2799 были учителя школ), самоотверженно расхлебывают кашу, заваренную государственными и муниципальными служащими. Боятся, конечно, уголовной ответственности, но не могут отказать в просьбе побыть крайними. Остается надеяться, что это качество не передастся ученикам или ученикам учеников этих учителей. Тогда и реализуется третья статья Конституции, если она, конечно, до тех пор не будет заменена на шестую.

Андрей Бузин

This document maintained by lahta-m@votas.ru
Material Copyright © 2001 Вячеслав Румянцев