Межрегиональное объединение избирателей

Чего можно добиться голосованием?

Материал создан и распространяется членом совета движения «Голос», внесенного под № 1 в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функцию иностранного агента.

Некоторые из моих оппонентов, признавая, что «бойкотом» выборов ничего не добьешься, утверждают, что и от голосования якобы тоже толку нет. Конечно, если думать, что голосование – это волшебная палочка: мол, стоит один раз опустить бюллетень в урну, и все вокруг чудесным образом изменится – то увы, таких чудес не будет. Но таких волшебных палочек в принципе нет, и, чтобы добиться существенных изменений, нужен труд многих лет, а то и десятилетий.

Поэтому надо приветствовать любые, даже небольшие изменения в нужном нам направлении.

Давайте попробуем говорить конкретно. В думских выборах 2016 года приняли участие примерно 52 миллиона российских граждан (здесь и далее я привожу официальную статистику, хорошо понимая, что она не вполне верная). В предыдущих выборах 2011 года приняли участие примерно 66 миллионов. Это для сравнения, чтобы был понятен масштаб вариаций. Дальше будем моделировать ситуации, опираясь на данные 2016 года.

Представим себе, что 52 миллиона – это те, кто в любом случае идет голосовать. И что нам удалось убедить проголосовать еще 3 миллиона (на фоне 14 миллионной разницы между явкой в 2011 и 2016 годах это вполне реалистичное число). Или, что практически то же самое, 55 миллионов собирались голосовать, но сторонники бойкота убедили 3 миллиона остаться на диване.

Явка в обоих случаях изменится на 2,7% (3/110). Такое изменение (как в одну, так и в другую сторону) ровно никого не взволнует. А что с результатами выборов?

Если все эти люди проголосуют за одну партию, которой пророчат, что она не преодолеет 5-процентный барьер, то пророчество не сбудется: партия получит не менее 5,5% и не менее 12 мандатов.

Если все эти люди проголосуют за оппозиционные партии, которые заведомо преодолеют барьер (одну или разные – в данном случае не принципиально), эти партии получат примерно на 6 мандатов больше, а доминирующая партия соответственно на 6 мандатов меньше.

Даже если половина из них проголосует за оппозиционные партии, которые заведомо преодолеют барьер, а другая половина – за одну партию, которой пророчат, что она барьер не преодолеет, те партии получат дополнительно 3 мандата, а эта партия, глядишь, получит именно то, что ей не хватает до преодоления барьера.

И только в том случае, если все три миллиона голосов разобьются между мелкими партиями, и ни одна из них не преодолеет барьер, эти голоса не повлияют на мандаты. Именно так – не повлияют. Все разговоры, что они якобы достанутся доминирующей партии, исходят совсем из другой посылки, из того, что эти голоса могли бы достаться партиям, преодолевающим барьер. Но мы исходим из того, что избиратели могли не прийти голосовать, но пришли и проголосовали «неудачно». Разницы в распределении мандатов не будет, кто хочет, может промоделировать и убедиться.

Но даже если голоса не повлияют на мандаты, нельзя говорить, что они были напрасны. Подробнее я на этом остановлюсь в другой статье, а сейчас – кратко. Даже в этом случае обсуждаемые 3 миллиона голосов приведут к снижению результата доминирующей партии на 2–3%. И это для нее будет гораздо чувствительнее, чем снижение явки.

Я понимаю, что кто-то может сказать: мол, все эти результаты не существенны. Да, есть люди, живущие по принципу «все или ничего». Большинство из них это «ничего» и имеют.

Но мы обычно на Олимпиаде радуемся не только золоту, но и бронзе. И повышение зарплаты или пенсии на 3% – это конечно, мало, но вряд ли кто-то скажет, что это несущественно.

Впрочем, 3 миллиона – это было для примера. А если 6 миллионов (то есть лишь половина от снижения явки в 2016 году по сравнению с 2011-м)?

Отдельно можно говорить о ситуации в округах. Здесь эффекты дополнительной явки могут оказаться совсем нелинейными. То есть небольшое повышение активности оппозиционных избирателей может привести к победе оппозиции в большом числе округов.

Даже если представить, что 3 миллиона распределятся равномерно между 225 округами, это будет по 13 тысяч в каждом округе. На самом деле в крупных городах, где очень много оппозиционно настроенных избирателей предпочитают сидеть дома, должно быть больше.

Давайте вспомним прошлые выборы. Дмитрий Гудков уступил Геннадию Онищенко около 9 тыс. голосов. Оксана Дмитриева проиграла Михаилу Романову немногим больше 9 тыс. И таких случаев немало. А каждая победа «незапланированного» одномандатника – это очень важно. В Думе оказываются депутаты, которые осознают, что победу им принесли избиратели. И руководствуются этим в своей депутатской деятельности.

Аркадий Любарев
06.09.2021

Предыдущая статья

Следующая статья