Образцовые
выборы в Сочи
Андрей Бузин
Меньше суток потребовалось сочинскому горизбиркому, чтобы подвести итоги голосования трехсоттысячного города, объявить победителя и заявить об отсутствии существенных нарушений, которые могли бы повлиять «на ход проведения голосования и соблюдение закона о выборах». Сочинский горизбирком, как ему и положено, лукавит: и в день голосования, и до него было допущено достаточное количество зафиксированных письменными заявлениями нарушений, чтобы охарактеризовать эти выборы как несоответствующие ни Конституции, ни законам, ни международным избирательным стандартам.
Доказательству этого факта и посвящена эта заметка. Заранее отвергаю обвинения в политической направленности этого текста: оценивать качества кандидатов, социальные, экономические и политические последствия результата выборов – дело политологов и историков. Но обвинения эти последуют; по той простой причине, что защитники наших выборов обслуживают именно политическую корпорацию – партию российского чиновничества (не путать с одной из ее частей – партией «Единая Россия»!).
Про сочинские выборы сказано уже много. Сказано эмоционально, с перегибами и преувеличениями как с одной, так и с другой стороны. Эта заметка базируется исключительно на документах и собственных впечатлениях. И еще на достаточно большом опыте наблюдения за нашими выборами: сочинская кампания входит в шестой десяток выборов, к которым я имел прямое или косвенное отношение.
Нетипичность сочинских выборов заключается в том, что они были проведены по лекалам не муниципальных, а федеральных выборов. Нарушения, не замечаемые организующей избирательной комиссией (ЦИК РФ на федеральных выборах, горизбиркомом – на сочинских), были равномерно «размазаны» по всем стадиям избирательной кампании, что позволило существенно уменьшить необходимость прямых фальсификаций в день голосования и при подведении итогов, то есть на той стадии, к которой приковано особое внимание прессы, наблюдателей и избирателей. До избирательного бюллетеня были допущены реальные конкуренты, но в течение предыдущих стадий избирательной кампании они были поставлены не просто в неравные условия, а в условия перманентного государственного давления, как пропагандистского, так и силового. К обеспечению «избирательных прав действующей власти» были привлечены структуры федерального и регионального уровня – милиция, прокуратура, суд. Наконец, эти муниципальные выборы имели общероссийскую и международную огласку.
С другой стороны, на сочинских выборах были использованы многие стандартные избирательные технологии и наблюдались типичные нарушения, упорно не замечаемые декораторами наших выборов. До защитников наших выборов жалобы либо не доходят, либо «не подтверждаются». Подтверждения же жалоб эти защитники запрашивают либо у самих нарушителей, либо у своих нижестоящих коллег. Это и является причиной того, что после каждых выборов мы слышим от избирательных комиссий и подпевающих им псевдообщественных наблюдателей декларации об отсутствии существенных нарушений.
Какие же нарушения, как обычно, не заметили те, кто обеспечивает наши избирательные права?
Снятие Лебедева
Знакомство с решением Центрального районного суда города Сочи и с кассационной жалобой А.Лебедева не оставляет сомнений, что снятие с дистанции одного из самых серьезных конкурентов А.Пахомова представляет собой пример согласованных антиконституционных действий исполнительной и судебной власти. Два наиболее весомых аргумента в пользу такого вывода: досрочное (до наступления указанного в Гражданском процессуальном кодексе срока) вступление в силу решения об отмене регистрации Лебедева и отказ суда учесть важнейший документ, полностью опровергающий основания для снятия Лебедева. Это судебное дело дополнило список судебных решений по избирательным спорам, цинично попирающих не только закон, но и здравый смысл. Заметим, что суды в нашей стране (в отличие от избирательных комиссий) являются крайним рубежом в том смысле, что критическая масса несправедливых судебных решений может привести к попыткам восстановления справедливости неправовыми методами.
Неравноправный доступ кандидатов к СМИ
Избирательная кампания оставшихся на дистанции конкурентов Пахомова базировалась, в основном, на личных встречах с избирателями и на распространении листовок. Отсутствие агитационных материалов в местных СМИ было связано с формальным отказом местных СМИ участвовать в публикации агитационных материалов. Вместе с этим, как это часто бывает на российских выборах, местные СМИ, в первую очередь бюджетные, вели интенсивную агитацию за А.Пахомова и контрагитацию против других кандидатов, не оплаченную из избирательного фонда. Возможность такой ситуации обеспечивается тем, что оценка публикуемых материалов входит в полномочия избирательных комиссий и судов, независимость которых от основного участника выборов – администрации – оставляет желать лучшего.
17 апреля сразу по четырем сочинским телеканалам был показан двадцатиминутный ролик, имеющий очевидные признаки агитационного материала, направленного против кандидата Б.Немцова. Из какого «избирательного фонда» был оплачен этот ролик, осталось загадкой только для горизбиркома и прокуратуры, куда горизбирком перенаправил жалобу Немцова.
В этот же день сочинцы увидели по телевизору губернатора Краснодарского края и его заместителя, которые не преминули упомянуть об успехах сочинской администрации и лично ее руководителя Пахомова. Горизбирком и в этой передаче не увидел нарушений закона, хотя закон напрямую запрещает агитацию в телеэфире лицам, замещающим государственные должности. Впрочем, горизбирком не был оригинален в такой близорукости: подобного рода «информирование» на государственных телеканалах с участием Президента России практиковалось в период последних федеральных выборов.
Действия и бездействие
правоохранительных органов
В период избирательной кампании в Сочи были распространены два выпуска агитационных материалов в форме восьмиполосной «Еженедельной городской газеты «Право и дело». Основной темой этой газеты являлась контрагитация против кандидата Немцова. Указанный в газете тираж – 100 тысяч экземпляров; адрес редакции не указан. Материал, естественно, не оплачен из избирательного фонда и не поступал в горизбирком.
Подобного рода агитационные материалы в соответствии с Рекомендациями ЦИК РФ «по предупреждению и пресечению нарушений в сфере изготовления и распространения агитационных материалов в период избирательных кампаний, иных нарушений в сфере обеспечения выборов», должны жестко пресекаться избирательными комиссиями и правоохранительными органами. Штаб Немцова подал жалобу в горизбирком, который перенаправил ее в «правоохранительные органы». Последние, в свою очередь, до сих пор разыскивают изготовителя этих противозаконных материалов, хотя в самой газете указаны и заказчик, и типография, изготовившая газету.
Однако не надо думать, что Рекомендации ЦИК РФ остаются совсем невостребованными нашими правоохранителями. Стоит вспомнить повсеместные изъятия вполне законных, но показавшихся милиционерам подозрительными агитационных материалов СПС на последних выборах депутатов Государственной Думы. Сочинские милиционеры, видимо, следуя упомянутым Рекомендациям ЦИК РФ, 4 апреля остановили машину с листовками Немцова, изучили листовки и изъяли их на основании того, что дата изготовления, указанная на листовках, была неверной – 6 апреля! Это серьезное основание для безвозвратного изъятия 125 тысяч листовок было поддержано горизбиркомом.
Можно ли назвать свободными и честными выборы, если обеспечивающие их властные органы столь избирательно применяют закон?
Нарушение принципов свободных выборов на этапах, предшествующих голосованию, вносит основной вклад в превращение наших выборов в демократическую декорацию. Этап голосования является страховочным. Российские законодатели немало постарались в последнее время, чтобы облегчить задачу своим патронам: многие законодательные новеллы 2005-2008 годов упрощают и маскируют использование административного ресурса. Например, отмена порога явки позволяет не особенно заботиться о том, чтобы привлекать избирателей на участки в день голосования. На улицах Сочи практически не было видно информации о предстоящих выборах. Сочинской администрации было достаточно тех избирателей, которые волей или неволей голосовали досрочно, и тех, которые голосовали на дому, получив всю информацию о кандидатах, а точнее – об одном кандидате, из телевизора. В результате оказалось, что досрочное голосование составило 24,3%, а голосование на дому -12% от общего числа избирателей, принявших участие в выборах.
Было ли досрочное голосование и голосование на дому добровольным?
Досрочное голосование
Прямых доказательств принуждения к досрочному голосованию в Сочи у нас нет. Однако зафиксированы многочисленные факты доставки избирателей для досрочного голосования. Зафиксировано, что избиратели доставлялись прямо с рабочих мест, в униформе и рабочей одежде; также зафиксированы факты досрочного голосования военнослужащих.
По-видимому, имели место случаи фальсификации досрочного голосования. Приведем несколько цитат из заявлений наблюдателей, поданных в избирательные комиссии.
Из жалобы, поданной в участковую избирательную комиссию (УИК) №4609: «В списке избирателей стоит отметка о досрочном голосовании избирателя Г. …По данным опроса его матери и жены он уже два года является инвалидом, не ходит и не мог голосовать досрочно. А так же проживает по другому адресу, не относящемуся к УИК №4609…».
На участке №4504 пришедшие голосовать избиратели в количестве семи человек обнаружили, что они уже досрочно проголосовали. Некоторые из этих избирателей, тем не менее, проявили настойчивость в отстаивании своих избирательных прав и написали заявления о том, что они не голосовали досрочно. В составленном избирательной комиссией акте указано, что избиратели ….(перечислены семь фамилий) заявили, что они досрочно не голосовали. А вот избирателю М., пришедшему на тот же участок, по-видимому, раньше упомянутых выше семерых, и обнаружившему, что он уже проголосовал досрочно, так и не удалось получить бюллетень: комиссия определила у него «легкую степень опьянения».
Избирательнице К., обнаружившей себя в списках досрочно проголосовавших на участке №4503, тоже не дали проголосовать. По этому поводу появилось решение комиссии: «произошла техническая ошибка».
На участке №4423 наблюдатель, участвуя в «выездном» голосовании, наблюдал замечательную картину: когда двое избирателей собирались уже проголосовать на дому, появился сын этих избирателей и заявил, что он уже проголосовал за себя и за своих родителей досрочно.
Штабу Немцова удалось собрать достаточное для статистического анализа количество актов отдельного подсчета голосов досрочного голосования - 73 штуки (треть УИК). Результаты отдельного подсчета показывают значительную разницу в структуре досрочного и «недосрочного» голосования: при досрочном голосовании на этих 73-х участках А.Пахомов набрал 86,1% голосов, а Б.Немцов 5,8%, а при голосовании в день голосования результат был 67,4% и 17,3% соответственно. Таким образом, досрочное голосование внесло вполне ощутимый и хорошо оцениваемый количественно вклад в общее искажение результата выборов.
Голосование вне помещения
Дополнительную лепту, хотя, по-видимому, и несколько меньшую, чем досрочное голосование, в победу Пахомова внесло голосование вне помещения (на дому). Количественно эту лепту оценить трудно, поскольку отдельного подсчета голосов по голосованию вне помещения не предусмотрено. Но можно с уверенностью утверждать, что голосование вне помещения производилось с массовыми нарушениями закона, типичными для российских выборов в целом.
Сочинские избирательные комиссии в своей массе использовали вместо предполагаемых законом «реестров заявлений на голосование вне помещения» списки, поступившие к ним из собесов или из территориальных комиссий. Эта распространенная по всей России административная технология помогает повысить явку и процент голосования за «административного» кандидата, а фактически является нарушением принципа добровольности голосования. Не удивительно, что многих избирателей, якобы подавших заявления на голосование вне помещения, не обнаруживалось дома, а многие выражали удивление самодеятельностью комиссий.
Из имеющихся копий жалоб, поданных в избирательные комиссии, можно узнать следующее.
Заявление от наблюдателя из УИК №4603: «Я ездила с членами УИК по заявкам на участие в голосовании на дому. Вместо заявок на голосование у комиссии были списки. В некоторых случаях – только фамилия – без имени и отчества. По одному адресу никого не оказалось дома. В нескольких случаях соседи или родственники сообщили, что заявитель уехал за пределы города. Большинство избирателей говорили, что заявок никаких не подавали. И в двух случаях по одной заявке проголосовало по 2 человека. ….Я протестовала, когда вместе с матерью стала голосовать ее дочь, но ей все равно дали бюллетень…».
Об аналогичной картине сообщает и наблюдатель из УИК №4604: «Члены УИК выезжали на голосование без реестра или выписки из него….Избиратели не проявляли личного желания проголосовать на дому, некоторые из тех, по чьему адресу я прошел с выносной урной, скончались или давно переехали».
А вот и конкретный случай с заявкой от покойника: наблюдатель из УИК №4647 жалуется в УИК, что «работая наблюдателем в составе выездной группы членов комиссии, мною было выявлено, что многих граждан, желавших проголосовать на дому, не было по месту проживания, многие не просили о голосовании дома, а гр. И., проживающий по адресу ….умер в 2005 году и ни он, ни его родственники и соседи не могли выразить желание, а тем более написать заявление о голосовании на дому».
Наблюдатель и члены УИК №4651 пишут: «Реестр голосования вне помещения отсутствовал. Фактически реестр был составлен после возвращения в УИК всех переносных урн… Заявки принимались без составления реестра, кроме того за полтора часа количество заявок увеличилось с 25 до 170. Причем члены комиссии не смогли объяснить такое огромное количество заявок».
Кстати, история этого заявления приоткрывает завесу над загадкой отсутствия жалоб и нарушений на наших выборах, о которых рассказывают нам с экранов телевизоров организаторы выборов и специальные общественные наблюдатели. Заявление было первоначально подано в участковую комиссию и «было порвано на мелкие кусочки заместителем председателя УИК Шуклиновой Мариной Григорьевной». Настойчивые наблюдатели пожаловались в территориальную комиссию (ТИК), перечислив целый букет нарушений. ТИК ответил заявителям, упомянув, впрочем, только одно из указанных нарушений: «…при выездном голосовании с 12 часов до 13 часов 20 минут участвовала …наблюдатель партии «Единая Россия»..., которая подтвердила факт заблаговременного уведомления о выездном голосовании. Входящих заявлений в избирательном участке №4651 не зарегистрировано (кто же будет регистрировать «мелкие кусочки»!-А.Б.) и изложенные Вами факты не нашли своего подтверждения».
Подсчет голосов
Защитники наших выборов любят акцентировать внимание на отсутствии нарушений при подсчете голосов. И это отчасти правильно, поскольку кардинально сфальсифицировать выборы на этом этапе можно лишь в случае примерного равенства голосов. Зачастую организаторы выборов уже не нуждаются в фальсификациях при подсчете. А члены участковых избирательных комиссий и наблюдатели к моменту подсчета голосов устают настолько, что им уже не до фиксации нарушений. С учетом того, что было в Сочи до дня голосования, фальсификации при подсчете не представлялись необходимыми, а когда появились данные об итогах голосования в первых участковых комиссиях, стало ясно, что отпала необходимость в «редактировании» итогов голосования в территориальных комиссиях.
Тем не менее, в комиссии №4336, где я присутствовал при подсчете голосов, порядок подсчета, установленный законом, был кардинально нарушен. Не соблюдалась последовательность подсчета, не были обработаны нужным образом списки избирателей, не заполнялась увеличенная форма протокола, не соблюдались требования сортировки бюллетеней и подсчета голосов в рассортированных пачках бюллетеней. Требования закона направлены на то, чтобы дать возможность наблюдателям убедиться в правильности подсчета голосов. Несоблюдение этих требований, увы, является обычным явлением на наших выборах, но их защитники не обращают внимания на эту «мелочь».
Так, были ли в Сочи нарушения и повлияли
ли они на результат выборов?
Читатель, конечно, сам может сделать вывод о том, были ли эти выборы настоящими. Они немного отличались от среднестатистических муниципальных выборов более тонкими искажающими волеизъявление технологиями, характерными больше для федеральных выборов. Эти технологии в меньшей степени, чем прямые фальсификации в день голосования, поддаются количественным оценкам.
Копии заявлений, поданных в избирательные комиссии Сочи, которые я видел собственными глазами и которые почему-то не заметил председатель сочинской комиссии, подтверждают, что его декларация об отсутствии существенных нарушений сродни тем, которые мы слышим после каждых выборов от электоральных чиновников соответствующего уровня и псевдообщественных «контролеров».
В целом выборы в Сочи были типичными российскими выборами, «подсвеченными» общероссийским и международным вниманием. К настоящим выборам они имели такое же отношение, какое суверенная демократия имеет к настоящей.
This
document maintained by lahta-m@votas.ru
Material Copyright © 2001 Вячеслав Румянцев