Политика и местные (муниципальные) выборы

14 марта 2004 года в Москве одновременно с “выборами В.В. Путина” прошли выборы в органы местного самоуправления. Почти в половине районов Москвы муниципальное Собрание было сформировано не в полном составе из-за массового голосования “против всех”. Поэтому 16 мая состоялись довыборы.

Для многих москвичей местные выборы 2004 года - малозначительное событие, но оно примечательно с исторической точки зрения. Эти выборы являют собой завершающую фазу развития новых, постсоветских выборов в Москве. Их значение выходит за рамки проблемы местного самоуправления: во-первых, никогда еще московская бюрократия не использовала административные избирательные технологии так широко и нагло; во-вторых, ясно, что эти технологии будут применены на следующих выборах в городскую Думу в 2005 году. В 2004 году московская власть, по-видимому, вернулась к давно не применявшимся ею в массовых масштабах прямым фальсификациям. На этих выборах с особой силой проявилась круговая порука исполнительной власти, “независимого” московского суда и московской прокуратуры. Эти выборы еще раз в полной мере подтвердили тот факт, что московская исполнительная власть является “надпарламентской” политической партией, а также, что именно она, вопреки российскому избирательному законодательству, организует и проводит выборы.

Под руководством “крепкого хозяйственника”, оказавшегося еще более крепким политиком, московское чиновничество за прошедшие десять лет выросло в хорошо организованную политическую структуру. Нельзя отрицать ее серьезные успехи в развитии Москвы, обусловленные, впрочем, образованностью, демократизмом, деловой активностью москвичей и столичным статусом города. Однако нельзя не видеть и издержек “твердой руки” Юрия Михайловича: в Москве не работают антимонопольное законодательство, конституционные принципы разделения властей и самостоятельности местного самоуправления. Понятно, что сама по себе московская власть не жаждет воплощения этих принципов и в местное самоуправление вынуждена играть только потому, что есть Конституция. Стоит честно признать, что и жители Москвы довольно равнодушны к местному самоуправлению – сказывается длительное отчуждение граждан от власти. Тем не менее, в постперестроечный период появилась формальная возможность организации местного самоуправления, и некоторые граждане – исходя из гражданских, корыстных или карьерных побуждений – потянулись на места советников районных Собраний.

Деятельность районных Собраний, избранных в 1999 году, показала, что они могут проявлять нежелательную самостоятельность. Ярчайшим примером неповиновения стало избрание районным Собранием Пресненского района “не того” главы Управы. В течение последних четырех лет некоторые районные Собрания и отдельные советники проявили непозволительную самостоятельность, что особенно сильно задевало интересы московской власти, когда речь шла о планах застройки и распоряжении землей, о размещении мелкорозничной торговли и рекламы. Подобные посягательства на самое святое нужно было прекратить, но для этого требовалось уделить определенное внимание законодательству о местном самоуправлении и муниципальным выборам.

В конце 2002 года был принят новый закон города Москвы “Об организации местного самоуправления в городе Москве”, который основательно урезал полномочия местного самоуправления. В середине 2003 года исполнительная власть наконец вплотную занялась местными выборами. Полномочия советников заканчивались 19 декабря 2003 года, и муниципальные выборы должны были бы состояться 7 декабря. Но заниматься поддержкой своих креатур одновременно на трех выборах исполнительной власти было обременительно. И она правдами и неправдами перенесла муниципальные выборы на более поздний срок –14 марта 2004 года. Орган, призванный “обеспечивать защиту избирательных прав” - Московская городская избирательная комиссия (МГИК) – не только не воспротивилась нарушению закона, но по обыкновению поддержала точку зрения московской исполнительной власти.

В конце августа 2003 года, когда большинство советников наверняка пребывало в отпусках и на дачах, районные Собрания все как один обратились в МГИК о возложении полномочий по организации муниципальных выборов на территориальные комиссии (ТИКи). Об этих комиссиях, о том как они формировались и доформировывались можно написать отдельную захватывающую историю. В общем и целом (не хотелось бы говорить огульно про все территориальные комиссии) московские ТИКи благодаря стараниям МГИК получились на славу. Например, в некоторые комиссии вошли (и даже стали их председателями) одиозные сотрудники исполнительной власти, замешанные в электоральных скандалах прошлых лет. На муниципальных выборах эти комиссии сыграли роль ширм для руководителей орготделов районных Управ, соревновавшихся за наиболее “правильный” состав новых органов местной власти.

Итак, в декабре прошлого года во всех 125 районах города Москвы были назначены муниципальные выборы на 14 марта. “Разыгрывалось” 1535 мандатов депутатов муниципальных Собраний (советники стали называться депутатами, а районные Собрания – муниципальными). Уведомления о выдвижении подали около 4,5 тысяч кандидатов, среди которых было немало бывших советников. Для регистрации требовалось собрать 40-60 подписей, однако кандидаты, выдвинутые партиями, освобождались от сбора подписей.

Неугодные кандидаты не регистрировались под любыми предлогами. Поскольку большинство из этих кандидатов выдвигались как “независимые”, они должны были собирать подписи. Тут было где развернуться творчеству руководителей орготделов и их ретивых помощников.

Самым распространенным поводом для отказа в регистрации было заключение “привлеченных комиссией экспертов” о том, что дата подписи в подписном листе “проставлена не рукой избирателя”. То есть сами подписи не оспаривались, признавалось, что избиратель действительно поддержал выдвижение, но вот дата проставлена не его рукой. Закон требует, чтобы дата была проставлена избирателем “собственноручно”, а поскольку “экспертом установлено”, что она проставлена “одной рукой”, данную подпись надо считать недействительной. Набрав 10-15 таких подписей, территориальная комиссия отказывала кандидату в регистрации. При этом ни территориальная избирательная комиссия, ни суд не принимали во внимание ни заявления подписантов, что они и в настоящее время поддерживают выдвижение, ни тот факт, что, отказывая в регистрации данному кандидату по довольно формальному признаку, они игнорируют волю многих избирателей, поддержавших его выдвижение.

Если не удавалось уличить кандидата в упомянутом выше грехе, находились другие, не менее, а иногда и более абсурдные поводы. Отказ, например, мог быть обоснован тем, что в подписном листе дата и подпись избирателя стоят не в одной колонке, а в двух! Если к подписным листам вообще нельзя было придраться, то находились и другие поводы. Пенсионерке из района “Академический” (будучи советником районного Собрания предыдущего созыва, она проявила излишнюю самостоятельность) отказали на основании “недостоверности и неполноты представленных сведений”. Недостоверность заключалась в том, что кандидат забыла поставить свою подпись под сведениями об имуществе, а неполнота – в том, что сведения о доходах представлены не из собеса, а из Сбербанка, где пенсионеры непосредственно получают пенсию. При этом все документы были приняты избирательной комиссией, и 16 дней - до самого момента регистрации - от кандидата скрывали, что ее сведения “недостоверны и неполны”.

Всякому непредвзятому наблюдателю ясно, что подобного рода деятельность органов, призванных “обеспечивать и защищать избирательные права граждан”, имеет ярко выраженную цель – отстранить нежелательных кандидатов от участия в выборах. Принятые на этих выборах избирательными комиссиями решения об отказах в регистрации, базирующиеся на, по меньшей мере, СПОРНЫХ основаниях, не только не защищают чьи-либо избирательные права (за исключением той политической силы, которая эти выборы имитирует), но и напрямую НАРУШАЮТ права большинства избирателей, лишая их возможности осуществить свободный выбор, проголосовать за того кандидата, которого они знают. Избирательная комиссия, когда надо, не только не удосуживается исследовать материалы (например, взять, да и проверить достоверность сведений о доходах), но и слушать ничего не хочет, опять же – когда надо. Уж такая она избирательная.

С правовой точки зрения упомянутые решения об отказах в регистрации основаны на презумпции виновности кандидата. Применяя к кандидату санкцию в виде отказа в регистрации, избирательная комиссия (впрочем, повторим еще раз, что она лишь “поддакивает” реальным организаторам этой акции), не задумывается (не понимает, не знает), что санкция несоразмерна предъявленным обвинениям, и что она, по сути, действует ВОПРЕКИ возложенным на нее обязанностям по обеспечению избирательных прав. Если врач будет по лени, недомыслию или недостатку образования отрезать голову пациенту, пожаловавшемуся на зубную боль, то такого врача надо судить. А с территориальной комиссии нельзя взять ничего: она даже не является юридическим лицом.

В результате “заградительной” деятельности ТИКов более чем тысяче кандидатов было отказано в регистрации. Естественно, что из них лишь десятая часть обратилась в суды в надежде, что “независимая ветвь власти” восстановит их нарушенные права.

Поведение в сложившейся ситуации московских судов и прокуратуры окончательно подтвердило круговую поруку властных органов в нашей столице. Суды практически всегда (за редким исключением) принимали сторону избирательных комиссий, повторяя в своих решениях их доводы, которые зачастую были не только неубедительны, но и противоречивы. Доводы заявителей просто игнорировались.

Представители прокуратуры, которые обязаны присутствовать при рассмотрении избирательных споров и осуществлять надзор за “соблюдением прав и свобод человека и гражданина” органами власти все как один отстаивали в судах незаконные решения избирательных комиссий. Степень убедительности судебных выступлений прокурорских работников колебалась от средней до отрицательной, тем не менее, судьи, как известно, к представителям прокуратуры прислушиваются. Создалось полное впечатление, что московская прокуратура приняла твердое решение отстаивать на выборах интересы партии чиновничества и прокурорские помощники действовали в соответствии с данными им указаниями.

При этом суд и прокуратура сильно грешат “двойными стандартами”. Избирательные комиссии основывали свои решения об отказах на несоблюдении кандидатами ФОРМАЛЬНЫХ требований: не там поставлена дата, не указан район, нет справки и т.п. Понятно, что при наличии политического заказа можно найти десятки законных “зацепок”, чтобы упрекнуть участников избирательного процесса в отклонении от закона. Но то же утверждение относится и к самим избирательным комиссиям. А они-то как раз намного более грубо нарушали букву закона при проведении избирательных действий!

Например, в законе сказано, что в случае отказа в регистрации кандидат должен быть не только уведомлен об этом за два дня до заседания комиссии, но должен получить документы, на основании которых ему предполагается отказать. В законе сказано, что на заседания комиссии “приглашаются заинтересованные лица”, а кто как не кандидат является таковым при рассмотрении вопроса о его регистрации? Почти всегда эти требования закона игнорировались, и кандидаты узнавали об отказе после заседания комиссии. Тем не менее, суды почему-то не обращали внимания на явные нарушения процедуры со стороны комиссий, и поддерживали последних в их рвении узреть процедурные нарушения со стороны “нежелательных” кандидатов.

Аналогичную односторонность суд проявлял и в том случае, если дело касалось нарушений со стороны “желательных” кандидатов. Например, в Гагаринском районе некоторые кандидаты, убедившись в нарочито формальных подходах ТИКа, решили проверить и документы о выдвижении кандидатов “Единой России”. Усмотрев нарушения, обратились в суд. Судья потребовала у кандидатов “Единой России” протокол выдвинувшей их городской конференции. Протокол не был представлен, но судья решила дело в пользу “Единой России”.

Как это уже неоднократно бывало на выборах в Москве, скорыми и неправедным решениями отличился и Московский городской суд, проштамповавший решения районных судов в кассационном порядке. Представляется, что было бы справедливым продолжить традицию награждения особо отличившихся судей, заложенную в 2001 году Московской городской избирательной комиссией: тогда она наградила председателя Мосгорсуда Почетным знаком “За активную работу на выборах”.

За последние восемь лет (начиная с выборов Мэра в 1996 году) административные политтехнологи выработали более тонкие по сравнению с банальными фальсификациями методы влияния на результаты выборов. Арсенал этих методов довольно обширен: от “фильтрации” членов избирательных комиссий до воздействия на руководителей организаций и предприятий (вспомните отказ троллейбусных парков размещать агитационные материалы СПС или, наоборот, преимущественный доступ “Отечества” к стенам метрополитена в 1999 году) и привлечения муниципальных служащих к агитации. Заметим, что наибольшую роль в превращении московских выборов в фикцию сыграло создание московской властью своей империи СМИ, доставляемых избирателям бесплатно и в массовом порядке.

Наработанные методы использовались и в кампании по выборам местных депутатов. Приведем несколько примеров.

16 мая ТИК Академического района, явно нарушая закон, развесила в каждом месте для голосования листы с “информацией”, обвиняющей одного из кандидатов, и не сняла их, даже несмотря на совет (правда, очень мягкий) из МГИК. “Информацию” развозил по избирательным участкам заместитель главы управы района.

В Хорошево-Мневниках сотрудников районной Управы “застукали” за распространением агитационных материалов кандидатов от “Единой России”. Прокуратура до сих пор пребывает в таком шоке, что не может дать ответ заявителям об этом нарушении.

Московские дворники, как водится, приняли участие в очистке территории от агитационных материалов нелюбимых местными властями кандидатов. Уничтожение информации о кандидатах было одной из главных причин массового голосования против всех 14 марта.

Накал страстей и грязь достигли предела за день-два до дня голосования. Например, в Гагаринском районе появились очень дорогие большие многоцветные листовки про двух независимых кандидатов. На них портрет женщины подло изуродовали с помощью компьютера и надписали: “Я не дура! Малых взяток не беру!” Мужчине-архитектору приписали все непопулярные строительные проекты. Из фотографий и текстов ясно, что материалы для этих листовок были получены в ТИКе.

Похоже, что на этот раз некоторые районные орготделы пошли и на давно не применявшиеся в Москве явные фальсификации. В определенной степени такой шаг стимулировался двумя специфическими факторами местных выборов: малым количеством наблюдателей на участках и трудностью наблюдения за подсчетом голосов по многомандатным округам. В некоторых районах (Крылатское, Строгино, Раменки, Тропарево-Никулино, Орехово-Борисово Северное, Дмитровский) избирательные комиссии были фактически уличены в фальсификациях.

Многомандатные округа сыграли с организаторами фальсификаций злую шутку: избирательные комиссии еще не в полной мере освоили способы “подгонки” протоколов в этом случае. Поэтому даже по официальным протоколам участковых избирательных комиссий можно обнаружить случаи (не замеченные избирательными комиссиями!), когда фальсификации с очевидностью имели место. И тот факт, что до сих пор полные результаты этих выборов (то есть данные в объеме протоколов участковых избирательных комиссий) не опубликованы (и даже якобы отсутствуют в городской комиссии) свидетельствует о желании власти выждать время, пока не улягутся страсти.

На повторных выборах, прошедших 16 мая, в Москве был поставлен рекорд досрочного голосования: в некоторых районах половина от всех проголосовавших избирателей проголосовало досрочно. Этот факт, который при серьезном подходе к выборам должен был бы повлечь за собой отмену их результатов, объясняется как прямыми фальсификациями при досрочном голосовании, так и фактическим подкупом избирателей путем заманивания их на досрочное голосование праздничными подарками. Нетрудно догадаться, что итоги досрочного голосования отличаются от итогов голосования на участках; там, где “досрочные” голоса подсчитывались отдельно, легко видеть эти различия по распределению голосов. Независимые кандидаты из Хорошево-Мневников (где голосовало досрочно до двухсот человек в день) провели хронометраж интенсивности досрочного голосования. Выяснилось, что в те часы, когда они отсутствовали в территориальной комиссии, досрочное голосование проходило иногда с интенсивностью, превышающей теоретическую пропускную способность ТИК.

Заметим, что фальсификация избирательных документов является уголовным преступлением, теоретически влекущим за собой суровое наказание – до четырех лет лишения свободы. Что заставляет наших сограждан идти на подлог? Для муниципальных служащих это могут быть карьерные соображения: например, председатель территориальной избирательной комиссии района “Орехово-Борисово Северное” В.Г.Пекова после каждого скандала поднималась по карьерной лестнице. Но что заставило учителей – председателей участковых комиссий из Строгино и Дмитровского района – фактически взять на себя ответственность за фальсификации? Страх перед начальством больше чем перед нарушением закона?

Интересная ситуация сложилась в районе “Крылатское”. Там 14 марта все-таки победили “нежелательные” кандидаты. ТИК отменила результаты выборов. 16 мая победили те же кандидаты, и ТИК снова не признала выборы на “основании” трех десятков “заявлений избирателей”, на которые обычно избирательные комиссии не обращают внимания.

Выступление партии московского чиновничества на выборах в органы местного самоуправления, поддержанное “независимыми” московскими судами и прокуратурой, в очередной раз завершилось серьезной победой: нежелательные кандидаты, особенно те, которые успели раньше “засветиться” в качестве слишком активных советников районных Собраний, были в основном устранены. Один из главных идеологов этой кампании – Вице-премьер Правительства Москвы и представитель Мэра в Московской городской Думе А.В.Петров со свойственной ему откровенностью заявил 17 марта в городской Думе (цитируется по стенограмме): “Хотел бы вас всех как бы немножко обрадовать, что у нас на севере из 3 мятежных муниципалитетов все 3 потерпели поражение. … там все состоялось, но избраны ... избран тот, кто нужен. Это отрадно, хорошо, да...” (заметим, что в одном из этих районов – Дмитровском – сейчас проходит суд, на котором рассматривается заявление о фальсификации выборов).

А.В. Петров сообщил также, что на выборах 14 марта убедительную победу одержали выдвиженцы партии “Единая Россия”: ее кандидаты получили 808 мандатов (59,5% от числа избранных депутатов). А вместе с кандидатами, поддержанными “Единой Россией” - и все 80%. На выборах 16 мая при 10-типроцентной явке, треть которой была обеспечена досрочным голосованием, кандидаты от партии власти добились еще большего успеха. Для справки напомним, что в декабре “Единая Россия” набрала в Москве в два раза меньше голосов, чем оппозиция и “против всех”.

Но, думается, победа эта – пиррова. Муниципальные выборы и весь избирательный марафон зимы 2003-2004 годов довели почти до советских времен опасный разрыв между формальной легитимностью властей и отношением к ним значительной части избирателей. Не случайно в день “недосрочного” голосовании 16 мая в Академическом и Гагаринском районах победили все-таки независимые от бюрократии кандидаты, и “перебили” это голосование только “конфетные” голоса, собранные в дни досрочного голосования.

Почему москвичи должны “выцарапывать” свои конституционные права избирать и быть избранным в органы власти у государства, которое по идее должно эти права защищать? Почему правоохранительные органы охраняют государство от граждан, а не наоборот? Почему выборы фальсифицируют на государственные деньги, а препятствовать фальсификациям граждане должны на свои? Почему избирательные комиссии вместо того, чтобы обеспечивать избирательные права, дискредитируют институт выборов? Ответ прост: новое, постперестроечное государство чиновников чувствует себя отделенным от граждан. Ничего хорошего опять не будет, когда граждане в массовом порядке почувствуют то же самое.

Если для трагедии большевистского переворота понадобились вооруженные солдаты и матросы, то для нынешнего фарса хватило чиновников, судей, дворников и конфет… Оно, конечно, фарс, но власть народа, его избирательное право бюрократия перехватила.

Чем не переворот?

Дмитрий Катаев,
депутат Московской городской Думы,
член Политсовета Московского отделения СПС,
сайт http://kataev.mos.ru

Андрей Бузин,
председатель Межрегионального объединения избирателей

This document maintained by lahta-m@votas.ru
Material Copyright © 2001 Вячеслав Румянцев