Итак, закончилась моя эпопея с Омском. Суд отказал Владиславу Иноземцеву восстановить его кандидатом на выборах Мэра Омска. Сейчас медийный официоз напишет, что Иноземцев не смог собрать подписи и что у него оказалось много фальшивых. Представитель избиркома на суде потрясал пачкой подписных листов, якобы доказывающих фальсификацию подписей, так как у некоторых сборщиков оказались в подписных листах одни и  те же избиратели.

Скорее всего, у Иноземцева не обошлось без фальсификаций: его штаб так же, как и другие, прибегал к помощи каких-то спецгрупп, собиравших подписи одновременно для всех платежеспособных кандидатов. И я не возьмусь сказать, каково соотношение фальсифицированных и нефальсифицированных подписей у Иноземцева. И не хочу: просто проблема не в этом.

Проблема в том, что отказать в регистрации по подписям при желании можно всегда; и отказ может быть основан на абсурдных доводах, которые, тем не менее, будут замаскированы  формальными основаниями.

Для регистрации кандидата на должность Мэра Омска требовалось собрать 9015 подписей. Штаб Иноземцева сдал в городскую избирательную комиссию 9901 подписи. 2068 из них было признано комиссией недействительными. Поэтому комиссия Иноземцева не зарегистрировала. К сожалению, Иноземцев опомнился только после этого. Судебный процесс мог бы выглядеть по-другому, если бы сбор подписей контролировался профессионалами.

Получилось грустно и смешно, хотя и довольно стандартно.

Фальсификация, которой так возмущалась горкомиссия, отражена в протоколе проверки подписей лишь 237-ю забракованными подписями, которые признаны недействительными в силу того, что один и тот же избиратель встречается в подписных листах неоднократно. Но этого, понятное дело, недостаточно для отказа в регистрации.

Вообще, выбраковка отдельных подписей, как известно, неэффективный способ отказа. Для массовой выбраковки подписей, надо браковать заверительные надписи сборщиков, что сделать ненамного труднее. В нашем случае это увеличивало производительность выбраковки примерно в 7 раз.

Перейдя к такой технологии, горизбирком смог забраковать сразу 1585 подписей, из них 1285 - по причине «неполноты данных у сборщика подписей» и 183 – по причине «наличия в заверительной надписи неоговоренных исправлений», Этого было уже вполне достаточно для отказа в регистрации. Для подстраховки еще 152 подписи были забракованы по заключению экспертов-почерковедов, которые признали, что некоторые «даты внесения подписей избирателей, вероятно, проставлены одной рукой».

Существует три основных методики выбраковки подписей нежелательных кандидатов (и еще много дополнительных). Первая – признание подписных листов оформленными не по форме (достигается 100-процентный результат). Вторая - выбраковка экспертами, заключение которых оспорить невозможно. (При этой методике бракуется заказанное число подписей. Как показал опыт, эксперты могут за один день легко набраковать несколько тысяч подписей, правда, с припиской слова «вероятно», но оспорить категоричный вывод комиссии будет  невозможно). Третий метод – тот, который был применен в случае Иноземцева – нахождение изъянов в заверительных надписях сборщиков подписей.

Если очень захотеть, то найти такой изъян совсем нетрудно. Чаще всего он обнаруживается в указании места жительства сборщика. Читатель, наверное, озадачен вопросом: неужели трудно правильно написать свой адрес? А вот скажите: надо ли писать в адресе почтовый индекс? А субъект Федерации? А район? Это простой гражданин думает, что достаточно написать «г.Омск, ул. Коммунистическая, 2-345». А избирком, (при желании) легко забракует такой адрес. И легко объяснит кандидату, а еще легче - судье, что в Федеральном законе об основных гарантиях дается следующее определение места жительства:

«адрес места жительства - адрес (наименование субъекта Российской Федерации, района, города, иного населенного пункта, улицы, номера дома и квартиры), по которому гражданин Российской Федерации зарегистрирован по месту жительства в органах регистрационного учета граждан по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации».

Нет в приведенном примере указания субъекта Федерации – Омской области, да и что такое «2-345» неясно. Все подписи, добросовестно собранные этим сборщиком будут признаны недействительными.

Если вам кажется, что подобную ошибку легко избежать, тщательно проверяя, проставлен у сборщиков субъект Федерации, то вы глубоко заблуждаетесь, ибо найдется еще десяток способов забраковать адрес. Например, (это реальный случай из подписей Иноземцева!) сказать, что улицы «30северная» нет, так как улица называется «30 Северная». Почувствуйте разницу!

Само по себе определение места жительства по Федеральному закону вызывает много вопросов.  Самый простой «А если в доме нет квартир» (частный дом или общежитие). Посложнее: «Надо ли писать район Омска, в котором проживает сборщик?», «Что такое «район» в этом определении?» и т.д. А вот еще загадка: «Что если в регистрационных документах, коим для гражданина является паспорт, не указан субъект Федерации или район, или еще того хуже – населенный пункт?». Вторая часть определения места жительства в определенной степени противоречит первой! И уж будьте уверены, избирком когда надо применит первую часть, а когда надо – вторую.

Я называю это «резиновой логикой». И говорю, используя афоризм одного умного экономиста, что спорить с ней – все равно, что пытаться прибить гвоздем желе к стене. То есть, в принципе, для разбора подобных юридических неопределенностей предназначен суд, который должен судить по закону и по убеждению. И нашему суду в случае неопределенности закона приходится судить по убеждению. Закрепленному, мягко говоря, отсутствием разделения властей.

Горизбирком Омска тоже применял резиновую логику, и его представитель на суде рассказывал, что адрес места жительства избирателя может быть указан по паспорту, а вот у сборщика – строго в соответствии с  приведенным выше недоопределенным  определением. А потому все эти доказательства в виде паспортов (представленные некоторыми сборщиками в суде), в которых не указан район, ничего не значат. В суде были просмотрены все подписные листы, на которых подписи были признаны недействительными из-за «неполноты сведений о сборщике подписей». Подавляющее большинство – 1055 подписей - по причине отсутствия района проживания. Например «Кемеровская область, гор. Осинники,…», а где же район? Ну и что, что его нет в паспорте?

Между прочим, казусы с адресом места жительства встречаются постоянно. Судебная практика также неединообразна, как и подход комиссий к кандидатам. И Верховный суд, и Конституционный суд уже высказывался на эту тему. Причем КС в своем определении № 1426-О-О/2010 от 19 октября 2010 года высказался вполне  определенно: «исходя из буквального смысла приведенной нормы, адрес места жительства должен указываться в подписных листах в том виде, как он отражен в официальных документах, удостоверяющих наличие у гражданина регистрации по месту жительства. …Иное понимание данного законоположения допускало бы невозможность однозначного определения в каждом конкретном случае правильности указания места жительства избирателя, тем самым приводя к нарушению конституционного права граждан избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, и не отвечало бы требованиям ясности и недвусмысленности правового регулирования».  И я даже подарил судье копию этого Определения КС….

Комиссия посвятила немало времени поиску нормативных документов, устанавливающих, что город Осинники находится в Осинниковском районе. Когда судья попросил  подробно разъяснить, что же комиссия узнала в результате своих изысканий по административному делению Омской, Новосибирской и Кемеровской областей, исход судебного дела мне стал ясен.

Заверительная надпись на подписном листе ставится для того, чтобы идентифицировать сборщика. А комиссия «думает», что для того, что бы проще было браковать подписи нежелательных кандидатов.  И поэтому вместо того, чтобы просто удостовериться в реальности сборщика, хотя бы и вызвав его в комиссию, она изучает административное деление Кемеровской области. Разные цели влекут за собой разные действия, а действия объясняют, какие были цели.

То же можно сказать и о тех подписях, которые были выбракованы из-за того, что в данных сборщика есть незаверенные исправления. Норма сама по себе не ахти, а потому, не думаю, что правоприменитель должен применять ее во всех случаях. В том числе абсурдных.

Например, незаверенное исправление в дате сбора подписей: в записи года «1012» первая цифра исправлена на двойку. Может комиссия действительно подозревала, что подписи собирались до похода Ермака?

В другом случае, комиссия забраковала лист из-за того, что сборщик подписей ошибся в дате рождения, написав, что он родился в 2006-м. Все остальное было правильно, но комиссия посчитала, что поскольку сборщику менее 18 лет, он не имел права собирать подписи.

Непреодолимое желание Омской городской избирательной комиссии браковать подписи некоторых кандидатов проявилось и в категорической выбраковке всех подписей, которые признаны экспертами подозрительными. Эксперты на этот раз работали не очень много: всего про 152 подписи они написали, что «дата, вероятно, проставлена одной рукой». Более того, эксперты вполне доходчиво объяснили, что «ответить на вопрос (одним ли лицом сделаны надписи) в категорической форме не представилось возможным в виду краткости и простоты строения цифр в исследуемых записях, ограничивших объем содержащегося в них графического материала, а также из-за сходства движений при выполнении некоторых цифр и их элементов, свойственных почеркам разных исполнителей». Комиссия намека добросовестных экспертов не поняла и уверенно отнесла эти подписи к недействительным. Что, впрочем, делают все комиссии, если уж отдают подписи экспертам на проверку, хотя отдают не всегда.

Ну, а о том, что 81 подпись комиссия сгоряча посчитала дважды и говорить не приходится. Это – точно неумышленно. Ровно так, как советский продавец просчитывался всегда в одну сторону чисто автоматически.

Вообще, вполне допускаю, что большинство членов комиссии искренне верят в то, что они были беспристрастны при проверке подписей. Юристы из администрации и Москвы убедили их, что они «борются с фальсификаторами», при этом строго следуя закону. Цель – добросовестно проверить подписи, отсеять шестилетних сборщиков и других фальсификаторов. Про другие цели им никто не говорил. Им никто не говорил, что цель найти фальсифицированную подпись существенно менее важная, чем цель обеспечить конституционные права граждан избирать и быть избранным. От членов комиссии легко скрыли, что административный раж по поиску сфальсифицированных подписей на руку настоящим фальсификаторам выборов, сводящих к нулю их конкурентность и превращающих в имитацию.     

This document maintained by lahta-m@votas.ru
Material Copyright © 2001 Вячеслав Румянцев