Два полных дня (18-19 марта) в московском городском суде слушалось дело бывшего кандидата в депутаты Московской городской Думы М.Ю.Ильина. Истец требовал ни много, ни мало отмены результатов выборов в Москве. Безнадежность иска была исходно очевидна абсолютно всем участникам процесса, в том числе и заявителю, тем не менее, процесс получился чрезвычайно интересным, поскольку он был многосторонним и на нем было представлено много фактов о реальностях московских “выборов”.

Претензии, высказанные Ильиным в заявлении, были разномасштабны, но в действительности связаны друг с другом. Основное утверждение Ильина совсем не оригинально, об этом много писалось и говорилось: в московских выборах участвовал, помимо зарегистрированных избирательных блоков, еще один – незарегистрированный, образованный 4-мя партиями (“Единство”, “Отечество”, “СПС” и “Яблоко”). Этот блок, по мнению заявителя, вел широкомасштабную противозаконную агитацию за своих кандидатов и с блеском победил на выборах, получив 33 мандата из 35-ти.

Две другие претензии касались более частных вопросов: Мосгоризбирком нарушил правила работы с избирательными бюллетенями, а в 18-м избирательном округе из списков избирателей незаконно были исключены несколько тысяч человек.

Дело оказалось беспрецедентно представительным по составу участников: помимо ответчика - Московской городской избирательной комиссии, участниками процесса были крупнейшие партии (точнее – их московские отделения): КПРФ, ЛДПР, СПС, ЯБЛОКО, а также избранный по 18-му округу депутат Г.В.Лобок и окружная избирательная комиссия №18.

Логика привлечения партий в качестве заинтересованных лиц была следующей: все перечисленные выше партии представляли на прошедших выборах зарегистрированные избирательные объединения (заявитель посчитал, что остальные зарегистрированные избирательные объединения слишком малозначительны). Кандидаты из официальных списков этих объединений в Мосгордуму прошли ровно в той мере, в какой они были включены в “список 4-х”; таким образом, интересы этих объединений были ущемлены противозаконными действиями блока “4-х”.

При этом КПРФ и ЛДПР в данном судебном процессе занимали однозначную позицию на стороне истца, поскольку их “лидеры” не подписывали “соглашение 4-х”, и ни один из их кандидатов в Мосгордуму не попал. Положение “СПС” и “ЯБЛОКА” было двойственным: “СПС” выдвигало двенадцать кандидатов, из которых в Думу прошли лишь пятеро, “ЯБЛОКО” – семь кандидатов, из которых прошли трое. Что и отразилось на поведении представителей партий на суде.

Представители СПС и “Яблока” восприняли заявление как косвенную претензию к своим партиям и фактически заняли позицию ответчика. Представитель “СПС” (адвокат Б.Немцова) объявил суду о том, что два последних пункта жалобы, очевидно, не касаются СПС, а первый пункт – это претензия не к Немцову и СПС, поскольку Немцов подписывал обращение не как “должностное лицо партии” и в свободное от работы время. После подписания Немцев больше никаких усилий к пропаганде обращения и списка не прикладывал. Приблизительно то же заявил и представитель “ЯБЛОКА” (адвокат Г.Явлинского) на второй день заседания. В окончательном варианте своих выступлений представители этих двух партий просили не удовлетворять требований заявителя.

С “Яблоком”, правда, вышло небольшое недоразумение. В первый день судебного заседания “Яблоко” представлял автор этой статьи, предполагавший, что “Московская региональная партия “ЯБЛОКО”, так же, как и большинство избирателей, в большей степени пострадало, а не выиграло от мощной пропаганды “списка 4-х” и от других многочисленных нарушений, допущенных в ходе выборов в МГД. В своем выступлении в первый день заседания я поддержал некоторые требования заявителя, а именно – признать бездействие Мосгоризбиркома при рассмотрении вопросов, связанных с агитацией за список “4-х”, нарушение им порядка передачи бюллетеней, а также требование о расследовании процедуры исключения избирателей в 18-м округе. Поэтому на второй день, после того, как мне было, с одной стороны, предложено уступить место представителя “Яблока”, а с другой стороны, занять место представителя заявителя, я так и сделал, полагая, что уважаемый юрист Ю.А.Костанов в большей степени выражает мнение партии “Яблоко”. Услышанный мною афоризм Прохорова В.Ю. (адвоката Немцова и, кстати, члена Центральной избирательной комиссии от СПС): “Мы адвокаты, а не правозащитники”, учитывая, что он произнесен не в уголовном, а в гражданском, связанном с защитой избирательных прав, процессе, долго еще будет стимулировать мои рассуждения о качестве политической деятельности в нашей стране.

Таким образом, участники довольно четко разделились на два лагеря. Суд, состоявший из судьи А.М.Назаровой и двух народных заседателей, в общем-то, вполне терпеливо выслушивал иногда довольно длинные выступления заявителя. Народные заседатели, как это обычно и бывает, ни одного вопроса не задали, но и не показывали, в отличие от судьи, насколько им кажется очевидным решение, а процесс скучным. Вполне обычным было и поведение секретаря: внимательное разглядывание картины за окном, рисование узоров и игра с компьютерной мышкой. Не утверждаю, что протокол заседания совсем не велся, но происходило это эпизодически и избирательно, и совсем прекращалось, когда заявитель и его сторонники задавали вопросы своим оппонентам.

Я не буду распространяться о тех утверждениях заявителя, которые не выдерживают критики. Первый пункт заявления, касающийся “списка 4-х” действительно содержал много таких положений. Но два утверждения этого пункта были, с моей точки зрения, вполне обоснованы. Речь идет об участии в агитации за “список 4-х” должностных лиц и о нарушении правил финансирования агитационной кампании.

Действительно, состоялось ли 16 декабря 2001 года “высшее непосредственное выражение власти народа” (так определяет выборы Конституция РФ)? Около 70% москвичей участия в голосовании не приняли. Г.Ильичев в газете “Известия” (17.12.01), комментируя результаты социологического опроса исследовательского центра “РОМИР”, совершенно справедливо заметил, что именно “дубина административного ресурса” отбила у рядовых избирателей интерес к выборам. Административный ресурс на этих выборах выразился, в первую очередь, в массовой пропаганде через мультитиражные бюджетные СМИ кандидатов из “списка 4-х”. Во вторую очередь – в беспрецедентном “натягивании” явки. Были еще и третья и четвертая очереди, но о них заявитель в суд не писал.

Обратим внимание на странный факт: второй раз подряд убедительную победу на выборах в МГД одерживают кандидаты, входящие в некий НЕЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЙ список (а зарегистрированные списки при этом проигрывают). В 1997 году было зарегистрировано около 20-ти избирательных объединений со своими списками, но со счетом 27:8 победил незарегистрированный “список Мэра” (названный им самим “мифическим”). В 2001 Мосгоризбирком официально зарегистрировал семь списков кандидатов. А победил со счетом 33:2 незарегистрированный “список 4-х”, подписанный “лидерами” формально не участвовавших в московских выборах “Единства” и “Отечества”, а также избирательных объединений “СПС” и “Яблоко”.

В чем же дело? Почему с таким “разгромным” счетом на выборах в Москве всегда побеждает “неформальный” список? Легко предположить, что большинство кандидатов из этого списка поддерживаются некоторой “неформальной”, но вполне реальной политической (поскольку она участвует в выборах) силой. Эта сила, с нашей точки зрения, – партия московского чиновничества. Справедливости ради следует сказать, что в последнее время эта партия частично легализовалась в виде общественного объединения “Отечество”. Но поддержку “списка четырех” осуществляли отнюдь не легальные политические партии! Представители “СПС” и “Яблока” вообще отстранились от такой поддержки, а “Единство” с “Отечеством” в агитации не участвовали, не будучи избирательными объединениями. Кто же тогда продвигал “список 4-х”, одержавший оглушительную победу?

Ответ лежит на поверхности. Заявитель представил суду копии статей из газеты “Тверская, 13” – главного официального органа Правительства Москвы. В каждом номере (№ 46–50) этой газеты, начиная с середины ноября, помещены материалы, представляющие “список 4-х” в позитивном свете (а в № 46 опубликовано само “Обращение 4-х”). Ни о каких других списках газета не упоминает. А соответствии с московским избирательным законом “Тверская, 13” обязана под каждым агитационным материалом размещать сведения о том, как он оплачен. Но этих сведений там нет!

“Тверская,13” опубликовала и сам “список 4-х”, сопроводив его указанием “Материал оплачен из избирательного фонда кандидата В.С.Груздева”, косвенно признав этим агитационный характер списка. Еще один кандидат–списочник, М.М.Вышегородцев, таким же образом опубликовал список в “МК” (копия представлена суду). Таким образом, эти два кандидата оплатили агитацию других списочников, что также запрещено законом.

Список и обращение рассылались избирателям города Москвы по почте. Осуществляло эту деятельность некое ЗАО “Постер Паблисити”. Договор с ЗАО представлен в суд. Там написано: договор заключен между четырьмя партиями и ЗАО “Постер Паблисити”, а оплачивать его (около 1,8 млн. рублей) будут кандидаты (хорошо, что, заключая договор, четыре партии не поручили оплачивать его прямо Правительству Москвы!). Заявитель резонно ходатайствовал перед судом, чтобы были представлены платежные документы об оплате этого договора. Очевидная, вроде, просьба для установления истины. Ходатайство было отклонено.

Дальше. Под “Обращением лидеров” стоят подписи неких (без указания должностей) Ю.Лужкова, Б.Немцова, С.Шойгу и Г.Явлинского. В суде (а до этого в Мосгоризбиркоме) выясняется, что это, оказывается, не должностные лица, а частные. Просто “лидеры”. Сколько раз я слышал в избирательных комиссиях эту демагогию! Москвичи, надо думать, не догадались, что подписавший Обращение Ю.Лужков и Ю.М.Лужков – Мэр Москвы и глава исполнительной власти – это одно и то же лицо. Лица, замещающие государственные должности, не могут участвовать в агитации при исполнении ими своих должностных или служебных обязанностей или с использованием преимуществ должностного или служебного положения – это пункт 3 статьи 36 московского закона о выборах. Исполнял ли Лужков (опустим рассуждения о других подписантах) свои служебные обязанности, подписывая обращение? Дело было в 16 часов в Мэрии. Использовал ли он при этом преимущества служебного положения? Не дают ли положительного ответа на этот вопрос настойчивые публикации в подведомственной Лужкову газете?

Свою лепту в пропаганду “Обращения” и списка внесло еще одно ключевое и должностное лицо московских выборов – Вице-Премьер Правительства Москвы, член Московской городской избирательной комиссии, представитель Мэра в МГД и кавалер почетного знака “За активную работу на выборах” А.В.Петров. В № 49 “Тверской,13” в своем пространном интервью он недвусмысленно намекнул, что “список 4-х” стоит поддержать.

Итак, лица, замещающие государственные должности, подписывали обращение и высказывались в его поддержку. Официальная газета усиленно его рекламировала. Остается только вопрос о том, являются ли “Обращение”, список и публикации в их поддержку агитацией. Для меня, а, пользуясь терминологией авторов “Тверской, 13”, я бы сказал “для всех здравомыслящих избирателей”, ответ очевиден. Российское избирательное законодательство дает следующее определение предвыборной агитации: “деятельность граждан Российской Федерации, кандидатов, зарегистрированных кандидатов, избирательных объединений, избирательных блоков, общественных объединений, имеющая целью побудить или побуждающая избирателей к участию в выборах, а также к голосованию за тех или иных кандидатов или против них”. Побуждало ли обращение голосовать за кандидатов из списка? “Давайте спросим у москвичей”, – предложил заявитель и ходатайствовал о вызове в суд нескольких избирателей. Ходатайство было отклонено.

Суд так же, как ранее Мосгоризбирком, посчитал, что избиратели не имеют отношения к существу дела. Мосгоризбирком, а вслед за ним и суд, посчитал, что вся эта грандиозная пропаганда “не является агитацией”. Просто неназойливое информирование избирателей о том, кого предпочли лидеры 4-х партий. Приведем пример такого информирования из передовой статьи “Тверской, 13” от 14 декабря: “В последние дни в Москве под влиянием расширившегося потока информации о грядущем обновлении Мосгордумы растет число тех, кто уже четко принял решение прийти на избирательные участки. Современная предвыборная ситуация в Москве – прямое следствие компромисса четырех либеральных и центристских партий – “Единства, “Отечества”, “Яблока” и СПС. Их единый список (обратите внимание: список партий, а не лидеров – прим. автора) кладет конец дроблению голосов здравомыслящих избирателей, закрывая путь к власти ставленникам криминала и экстремизма. Фактически партии, сохраняя свои собственные позиции по ряду вопросов, объединились вокруг принципов чистых выборов, выдвижения незапятнанных кандидатов, отказа от грязных технологий”.

Фактически, лидеры, подписавшие “Обращение”, разделили места в Мосгордуме без избирателей. “Либеральные” СПС и “Яблоко” получили 8 из 35-ти мест и заранее обрекли себя на подавляющее меньшинство в коллегиальном органе власти (некоторые утверждают, что эти партии получили в Думе 10 мест. Действительно, депутатами стали еще один яблочник и один СПС-овец, но они не входили в списки этих партий, а лишь в “список 4-х” – очень характерная деталь). О том, что за этой договоренностью стоит “подпольная” партия московского чиновничества, а не партии из заголовка Обращения, ярко свидетельствует факт “компромиссов” по 11-му и 34-му округу: там “беспартийные”, “независимые” кандидаты (коих всего в списке было ни много, ни мало 10 человек) вытеснили в результате переговоров между партиями яблочника Бабушкина и СПС-овца Прошечкина. Да здравствует блок партийных и беспартийных!

В общем, не было агитации, а потому и не было нарушения порядка ее проведения и финансирования. Пункт 1 заявления Ильина закрыт.

Второй пункт заявления Ильина содержал некоторое очевидное утверждение: Мосгоризбирком нарушил процедуру получения бюллетеней в типографии. По закону именно он должен был получать бюллетени в типографии, но он принял решение передать эту функцию окружным комиссиям. Что и было в судебном заседании подтверждено представителем Мосгоризбиркома и окружной комиссии № 18. “Ну и что?”, – приблизительно так отреагировал суд на это нарушение.

О третьем пункте заявления стоит поговорить особо. Ильин на основании данных, добытых совместно с другим кандидатом по 18-му округу В.Е.Костюченко, обнаружил подозрительно большое количество исключенных из списков избирателей своего округа. То есть он просто сравнил количество избирателей, которое было указано в ведомостях территориальных избирательных комиссий о передаче бюллетеней в участковые комиссии, и количество избирателей, указанных в протоколах об итогах голосования. Произвел операцию вычитания и получил, что за две недели перед голосованием население района “Выхино-Жулебино” уменьшилось на 2062 человека, а района “Кузьминки” – на 4219 человек (что, кстати, составляет 1,7% и 5,4% от общей численности избирателей соответственно). Проигравших кандидатов это “насторожило”, и они правдами-неправдами достали справку с цифрами из ОВД, показывавшими, что в этих районах баланс прибытия-убытия избирателей за этот период был почти нулевым. Заявитель просил суд разобраться с этим вопросом.

Казалось бы: чего проще? Срок хранения любой документации участковых комиссий по закону – не менее полугода. Документация хранится в Управах. Участковые комиссии по закону могли исключать избирателей из списков лишь на основании “сведений, полученных от органов, осуществляющих регистрацию избирателей”, то есть ОВД, военкоматов, ЗАГС. Понятное дело, что сведения эти должны быть оформлены документом, иначе нельзя бы было установить ответственного за эти сведения. Заявитель ходатайствовал перед судом о предоставлении этих документов. Естественно, что сам он эти документы достать не мог. Суд, естественно, Ильину в этом ходатайстве отказал.

Аргументом было следующее: вы сами должны представлять доказательства о незаконном исключении из списков. Вот если бы кто-нибудь пожаловался, что его незаконно исключили из списков! Тут, на беду в зале суда появилась женщина, которая была членом территориальной избирательной комиссии и могла подтвердить наличие таких жалоб. Ильин попросил допросить ее в качестве свидетеля. Вы будете смеяться, но и в этом ходатайстве суд Ильину отказал!

Зато суд не отказал в ходатайстве Мосгоризбиркома о приобщении к делу “служебной записки” от системного администратора Мосгоризбиркома его председателю. Из записки следовало, что в районе Кузьминки умерло 1183 человека, а 289 было отправлено в больницы. Даже, если считать, что за это же время никто не достиг 18-тилетнего возраста, то все равно обнаруживается пропажа в этом районе около 1800 избирателей. Мне всегда казалось, что пропажа одного человека в нормальном государстве должна поднимать на ноги правоохранительные органы, а утеря двух тысяч – приводить к объявлению чрезвычайного положения. Но суд стоически вынес и эти открытия.

В действительности, ситуация с потерей избирателей в 18-м округе – часть общей для Москвы картины. Дело Ильина интересно тем, что оно отражает две основных компоненты примененной на этих выборах технологии. Первая часть – агитационная, главной целью которой было распределение мест в Думе. Но административные политтехнологи хорошо понимали, что этот фокус отобьет у избирателей желание участвовать в спектакле. Второй, более сложной задачей администрации было доведение явки до 25-ти необходимых процентов. И вот уж сюда были брошены немереные усилия и бюджетные деньги.

Часть затрат по обеспечению явки отражена в бюджете Мосгоризбиркома: 62 млн. руб. пошло на “информирование избирателей о выборах”. “Если ты не придешь на избирательный участок, то отнимешь деньги у себя, у своей семьи и у всех москвичей”, – угрожал Мосгоризбирком в красочной листовке, изданной тиражом 3,3 млн. экземпляров. “Пусть всегда будет выбор”, – говорили нам люди с комсомольско–чиновничьим выражением лица на плакатах в метро, в магазинах и на перекрестках. “Каждый москвич может выдвинуть своего кандидата!”, – утверждали стеклянные остановки городского транспорта. “Голосуй”, – призывали участники грандиозного гала-концерта, состоявшегося 13-го декабря в “Олимпийском” (ходатайство Ильина о предоставлении финансовых документов по этому концерту было отклонено). Занятно, что если бы этой массированной пропаганды не было, то на сэкономленные деньги как раз можно было бы провести повторные выборы, ибо количество денег “на информирование о выборах” в точности равно количеству денег на все остальное (см. финансовый отчет Мосгоризбиркома).

В действительности, казенных денег на “зазывание” москвичей на выборы было истрачено существенно больше. Дело в том, что этим самостоятельно занимались комиссии более низкого уровня – окружные и территориальные, но главное – префектуры и районные управы. Листовки с призывом проголосовать, которыми были многократно уклеены подъезды домов, выпускались по большей части не Мосгоризбиркомом. А в 24-м округе, где шла упорная борьба между двумя кандидатами, один из которых на предыдущих выборах был доверенным лицом другого, префектура решила “по полной” содействовать свободе выбора и выпустила огромным тиражом плакат с этими двумя кандидатами. Заметим, что в остальных округах избирателей не баловали объективной информацией о самих кандидатах: тираж сводных плакатов в округе обычно составлял 500 экземпляров, а ознакомиться с ним можно было в основном лишь на участке. Зачем, спрашивается, организаторам выборов надо было нарушать идиллию “единого списка”, пропагандировать экстремистов и криминал? Несопоставимость масштабов агитации за явку и реального информирования обо всех кандидатах как нельзя лучше характеризует отношение организаторов выборов к избирателю.

Я не буду здесь рассказывать, как проводилось досрочное голосование и голосование вне помещения. Скажу лишь, что призывы типа “Голосуй досрочно” и обходы квартир с ящиками для голосования являются нарушением закона. Но на какие только расходы не пойдешь ради экономии государственных средств! Скажу о замечательных цифрах, которые бросаются в глаза тем, кто еще выборами интересуется.

Округ Костюченко и Ильина занимает лишь восьмое место по проценту убыли избирателей за неделю до голосования. Всего же в Москве за период с апреля до выборов “убыло” 52 тысячи избирателей, причем приблизительно половина из них, как на заказ, – в последнюю неделю перед выборами. В 18-ти районах города за период с апреля 2001-го убыль составила более 3% избирателей, причем отнюдь не все они являются территориями массового выселения.

Катастрофическое падение численности избирателей (на 23 тысячи) происходило именно в последнюю неделю перед выборами, о чем свидетельствуют данные, которые появлялись на сайте Мосгоризбиркома.

В день голосования (с 8 утра до 8 вечера) избиратели тоже “убывали” из списков в 16-ти округах из 35-ти. Участковые комиссии под патронажем орготделов Управ “уточняли” списки прямо в процессе голосования! Вообще-то закон разрешает уточнение списков до окончания голосования, но только “на основе сведений, поступающих из органов регистрации”, которые, кстати, по воскресеньям не работают.

Совсем обидно за тех избирателей, кто, вопреки закону был “уточнен” уже после окончания голосования, что произошло в 6-ти избирательных округах.

Ильин с Костюченко и хотели узнать через суд, на основании каких документов производилось столь интенсивное “уточнение списков”. В чем суд им отказал. Как теперь убеждать 49,6% московских избирателей (данные РОМИР), которые считают, что выборы в Москве не являются открытыми и честными?

Статистика голосования на последних выборах разительно отличается от выборов 1997 и 1999 года, на которых московская исполнительная власть лишь “обкатывала” избирательные технологии.

Уровень досрочного голосования по Москве в целом вырос по сравнению с выборами 1997 года в 7,4 раза, а в одном административном округе – аж в 34 раза! (префект отличившегося по досрочному голосованию округа пошел на повышение). При этом уровень досрочного голосования в территориальных избирательных комиссиях вырос по Москве в 8,4 раза. То есть, при той же явке в 8 раз возросло количество избирателей, которые решили именно досрочно, за 15-4 дня до выборов исполнить свой долг. Надо думать, они отдали свои голоса не только свободно, но еще и с песней о “едином списке”.

По сравнению с 1999 г. количество проголосовавших на дому оказалось на 22% выше (притом, что явка была на 36% ниже), а по сравнению с 1997 годом – на 56% выше (при той же явке избирателей). Доля проголосовавших на дому среди всех проголосовавших увеличилась по сравнению с 1999 годом в 2,8 раза.

И еще один интересный факт. На некоторых участках стало массовым “вредное” поведение избирателей – унос бюллетеней. Например, в девяти участках 24-го округа было унесено более чем по сорок бюллетеней с каждого участка. Раньше такого не наблюдалось. Народ стал жаднее до бюллетеней… В действительности, именно такой эффект (уноса бюллетеней) дает завышение отчетного количества проголосовавших без “вброса” бюллетеней в ящик для голосования. Для более полного анализа следовало бы иметь полные сведения по избирательным участкам. По закону такие данные должен был бы опубликовать Мосгоризбирком в течение двух месяцев после голосования. Борьба за выполнения этого положения закона до сих пор идет в суде. В России мало иметь хороший закон, в России надо через суд доказывать государству, что законы следует выполнять!

Злопыхатели утверждают, что выборы в Москве были нечестными. Михаил Юльевич Ильин хотел доказать это через Московский городской суд. Но получил достойный отпор. Суд не только не удовлетворил ни одного его требования, но даже и ни одного ходатайства, которые могли бы начисто опровергнуть инсинуации Ильина. Видимо, так и придется москвичам дальше сомневаться в честности московских выборов, а теперь даже и в правильности названия этого ритуала.

Кстати, после успешных выборов Председатель Мосгорсуда О.А.Егорова стала кавалером Почетного знака “За активную работу на выборах” I степени. Три ветви московской власти и веточка в виде Мосгоризбиркома окончательно сплелись и образовали мощную ветвь на молодом древе постперестроечной российской демократии. Жалко только, что большинство граждан не могут без разрешения вкушать плоды этого древа.

А.Бузин,
председатель Межрегионального объединения избирателей,
член Мосгоризбиркома с правом совещательного голоса

This document maintained by lahta-m@votas.ru
Material Copyright © 2001 Вячеслав Румянцев