Выборы в Москве: краткая история взлета и падения

(доклад на конференции «Солидарности» 21.09.2009)

Андрей Бузин, председатель Межрегионального объединения избирателей, к.ю.н.

После короткого периода смуты 1989-1993 годов в Москве, на основе второго эшелона московской бюрократии стала формироваться новая политическая доминанта. Победивший в 1991 году на выборах мэра Москвы Гавриил Попов в 1992-м добровольно сдал свое место Юрию Лужкову, который в то время считался «крепким хозяйственником», разбирающимся в вопросах городского хозяйства намного лучше, чем новая волна политиков.

С этого момента в Москве началось строительство государственной модели, многие элементы которой были в дальнейшем позаимствованы администрацией Путина и распространены на Россию в целом.

В самых общих чертах эту модель можно назвать олигархией, то есть сращиванием власти и крупной собственности, концентрации их в руках одной корпорации с ярко выраженным лидером. Наиболее близкие образцы подобного рода мы находим в крупных странах Латинской Америки 50-х годов прошлого века. Особенности проявляются в ярко выраженном государственном патернализме, с удовольствием принимаемом гражданами, а также в глубоко вросшей в общество и многослойной системе тайной полиции. Эти особенности являются наследием советского прошлого, и в настоящее время они активно поддерживаются действующей властью.

Перечислим основные составляющие государственного устройства, постепенно выстроенные в Москве, а начиная с 2000-го года повторенные на федеральном уровне.

1. Создание  крайне жесткой вертикали исполнительной власти. С этой целью в Москве в 1991-м, а в России в 2000-м были введены не предусмотренные законом промежуточные уровни управления: в Москве административные округа, в России – федеральные.

2. Монополизация СМИ: построение империи государственных печатных СМИ в Москве и практически полный захват телевизионных СМИ в России.

3. Фактический отказ от принципа разделения властей; установление управляемости законодательной и судебной властей, а также избирательных комиссий со стороны администрации.

4. Сосредоточение собственности в руках государственных чиновников путем акционирования ими наиболее доходных предприятий, создание системы зависимости бизнеса от государственной власти.

Поскольку выборы в России объявлены Конституцией «высшим непосредственным проявлением власти народа», московская администрация не могла напрямую проигнорировать принципы проведения выборов, записанные в российских законах и международных конвенциях. Кроме того, в Москве с ее более-менее политизированным населением  невозможно было сразу перейти к полной управляемости выборов. Деградация выборов в Москве происходила постепенно, хотя ее признаки проявились уже на первых выборах Мэра в 1996 году в формировании префектами и супрефектами практически полностью подконтрольных избирательных комиссий при игнорировании мнения политически активной части общества.

В Москве, раньше, чем  в целом по России началось активное использование административного ресурса, совмещенного с современными избирательными технологиями. С этой целью коммерческие политтехнологи уже в 90-е годы начали назначаться на государственные должности на время избирательных кампаний. Но в конце 90-х внедрению административных избирательных технологий противодействовала другая тенденция – совершенствование российского избирательного законодательства. В 1997 в России был принят наиболее прогрессивный со времен выборов в Учредительное собрание избирательный закон (ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"). Московская администрация, кстати, была очень недовольна этим законом.

Вплоть до окончательного общероссийского установления «стабильности» в 2004 году, московские выборы проходили на фоне адаптации новой московской номенклатуры к современному избирательному законодательству. Отрабатывались методы административного контроля над избирательными комиссиями (а до 2002 года комиссии имели право отменять регистрацию без суда), а также методы использования бюджетных СМИ для агитации за административных кандидатов.

Важным фактором деградации московских выборов и вообще законодательной власти в Москве является беспрецедентно низкая норма представительства Московской городской Думы – приблизительно 200 тысяч избирателей на одного депутата. При этом начавшееся было развиваться снизу местное самоуправление в Москве, было жестко подавлено,  а затем превращено в фикцию.

Однако Московская Дума, избранная в 1993 году, была еще очень разнородной, поэтому выборам депутатов Мосгордумы 1997 года московская администрация уделила серьезное внимание, сформировав неформальный «список мэра». На тех выборах административный ресурс проявился в первую очередь в действиях префектов и супрефектов, которые активно способствовали избранию нужных кандидатов. Выборы 1997 года мэрия выиграла со счетом  26:9. Как выразился тогда главный редактор «Тверской, 13», была, наконец, избрана Дума, которая «не хамит и не скандалит, а работает, сотрудничает с исполнительной властью».

Выборы в Государственную Думу в 1999 году по 15-ти избирательным округам тоже были выиграны московской властью у федеральной со счетом 11:4 («Отечество» против «Единства»).

В 2001 году на выборах Мосгордумы московская администрация провела блестящий политический маневр, распределив 35 избирательных округов между 4-мя политическими силами: администрацией (представители которой шли как члены «Отечества» - 6 человек и «независимые» -11 человек), «Единством» (7 человек), СПС (7 чел.) и Яблока (4 чел.). Под «списком 4-х» стояли 4 фамилии: Лужков, Шойгу, Немцов и Явлинский. 33 кандидата из списка 4-х прошли в Думу, при этом один из непрошедших СПС-овцев (Покревский) проиграл реальному ставленнику мэрии (Ковалевскому). «Пакт 4-х» сделал выборы 2001 года почти безальтернативными в том смысле, что силы конкурентов были несравнимы, поскольку на него работал весь административный ресурс, включая бюджетный. Кроме того, впервые наблюдалось полное единодушие практически всех политических сил (за исключением КПРФ), избирательных комиссий и судов. Эти выборы впервые очень ярко проявили «отключение» от избирательного процесса самих избирателей.

Дальнейшее развитие событий показало, что «список 4-х» был чистой политической победой московской администрации. Из 10 ставших депутатами выдвиженцев СПС и «Яблока» к настоящему времени по крайней мере семеро являются членами «Единой России».

В 2003 году при одновременном проведении выборов Мэра Москвы и депутатов Государственной Думы Мэрия победила в одномандатных округах со счетом 13:2.

Очень характерными были выборы депутатов  Муниципальных собраний в 2004 году – первые выборы после принятия нового закона «Об основах местного самоуправления в Российской Федерации». Для удобства мэрии они были незаконно перенесены с декабря 2003 года на март 2004. На муниципальных выборах 2004 года обкатывались технологии «стерилизации избирательного бюллетеня» - повальных отказов в регистрации нежелательным кандидатам, которые были применены и на выборах в Мосгордуму 2009 года.

К 2004 году в законодательном и представительных органах города Москвы сложилось практически полное единодушие, содействовавшее в дальнейшем развитию монопольной политической системы (с доминирующей политической силой в лице администрации). Однако к этому времени стала крепнуть федеральная вертикаль, которой, естественно, мешали слишком сильные региональные власти. Одним из шагов по централизации власти и дефедерализации страны было «укрепление», а точнее – создание муляжа партийной системы, управляемого из центра. С этой целью федеральный законодатель обязал регионы избирать не менее половины региональных законодателей по партийным спискам. При этом важно отметить существенные различия в избирательных правах «госдумовских» и «негосдумовских» партий.

В 2005 году московская власть, поднаторевшая в управлении мажоритарными выборами, была вынуждена допустить в гордуму представителей КПРФ и «Яблока» в количестве семи человек (один из которых, как и ожидалось, довольно скоро перешел во фракцию единороссов). Следует отметить, что перед выборами 2005 года Мосгордума установила крайне высокий заградительный барьер для партийных списков – 10%, равный которому существовал к тому времени только в Калмыкии. Еще одним подвигом Мосгордумы того созыва была отмена голосования «против всех» еще до принятия соответствующей поправки в федеральный закон.

Поскольку во всех 15 одномандатных округах победили представители администрации, перевес сил в гордуме четвертого созыва был четырехкратным: 28:7, а затем и 29:6.

Муниципальные выборы 2008 года были отмечены не только поголовными отказами в регистрации нежелательным беспартийным кандидатам, но и недопуском к ним  выдвиженцев «Справедливой России».

Начиная с середины 2004 года, в России началось резкое регрессивное реформирование избирательного законодательства. Реформы подстраивают закон под нужды и представления федеральной власти, расширяют возможности использования административного ресурса, сужают избирательные права граждан, противоречат Конституции, международным избирательным стандартам. Эти реформы сказываются и на московском законодательстве, но московской власти этих реформ показалось мало, и перед очередными выборами в гордуму она проявила дополнительную инициативу, значительно подкорректировав московский закон.

В частности, была изменена избирательная система в узком смысле слова: количество одномандатных округов увеличилось до 17-ти, а количество депутатов, избираемых по пропорциональной системе, уменьшилось до 18-ти. Одновременно изменено правило распределения мандатов по пропорциональной системе - в сторону большего благоприятствования лидирующей партии.

Усложнились правила выдвижения и регистрации кандидатов, отменена обязанность печатных СМИ предоставлять кандидатам бесплатную печатную площадь, расширились возможности партий по манипулированию своими мандатами. В этих вопросах Мосгордума опять выступила  впереди федерального законодателя.

Стоит заметить, что редактором упомянутых поправок в московский избирательный закон был председатель Московской городской избирательной комиссии, что характеризует роль этого «независимого органа» в процессе «обеспечения и реализации избирательных прав граждан».

Удивление, высказанное некоторыми наблюдателями московских выборов по поводу того, что московская власть, несмотря на намеки Президента РФ, не зарегистрировала почти всех оппозиционных кандидатов по одномандатным округам связано с невнимательным прочтением этих намеков. Президент говорил лишь о преодолении различий в подходах избиркомов к парламентским и непарламентским партиям, а не о различии в подходах к системной и несистемной оппозиции. Поэтому вполне можно считать, что избиркомы установку Президента выполнили.

Стоит отметить, что говоря об избиркомах, надо иметь в виду декоративную роль избиркомов среднего звена – ОИК и ТИК, которые управляются основным организатором выборов – московской администрацией. Избиркомы же высшего звена  - ЦИК и МГИК – представляют вполне политизированные органы, фактически встроенные в администрацию.

К настоящему времени (конец сентября 2009 года) из 142-х выдвинувшихся кандидатов-одномандатников 66 были выдвинуты парламентскими партиями и все они зарегистрированы. Из 4-х выдвинутых Патриотов России зарегистрирован один, одному отказано по подписям, двое не смогли собрать подписи. Отказано в регистрации по подписям 18-ти кандидатам. Основные причины отказа – 1) массовая выбраковка из-за неточностей в данных о сборщиках; 2) справки от «экспертов»; 3) неправильная форма подписного листа. Во многих случаях отказы по подписям основаны на формальном или даже абсурдном толковании закона, вступающем в противоречие с другими нормами законодательства, смыслом закона, а самое главное – с конституционными гарантиями прав граждан.

Одновременно проигнорированы массовые нарушения, допущенные окружными избирательными комиссиями. Зарегистрированы 12 кандидатов-дублеров, подписи которых скрываются от «посторонних глаз», и если даже существуют, то наверняка собраны с применением административного ресурса.

Результатом является отсутствие реально альтернативных выборов в одномандатных округах. Выборы в одномандатных округах можно характеризовать как псевдоальтернативные. Полагаю, что адекватной реакцией на такие выборы должно стать открытое к подписанию обращение москвичей к международной общественности.

И последнее. Будут ли на этих выборах прямые фальсификации?

Отметим, что в Москве прямые фальсификации на выборах Мэра и Мосгордумы раньше (вопреки мнениям некоторых политиков) не носили массового характера. Однако они наблюдались на муниципальных выборах (там, где недостаточно опытные управы допускали оппозиционеров в избирательный бюллетень) и на последних выборах в ГД и Президента РФ (в связи с соревнованием региональных групп и желанием повысить явку).

Массовое снятие с выборов оппозиционных и наиболее активных кандидатов ведет не только к снижению явки, но и к уменьшению на участках реального общественного контроля. 

Поэтому, полагаю, что сложившаяся ситуация спровоцирует прямые фальсификации, направленные в первую очередь на увеличение явки. Побочным эффектом может быть и фальсификации в пользу одной из партий и административных кандидатов.

This document maintained by lahta-m@votas.ru
Material Copyright © 2001 Вячеслав Румянцев