Межрегиональное объединение избирателей

Выборы–2019, которые потрясли Москву

Под редакцией А.Е.Любарева

4.2. Статистика: гендерный аспект

Гендерный аспект процесса выдвижения и регистрации кандидатов на выборах в Московскую городскую Думу интересен в первую очередь тем, что позволяет наглядно показать административное регулирование этих процессов. Слишком явно видны диспропорции, которые вряд ли могли иметь место при стихийном развитии событий.

Среди выдвинутых кандидатов доля женщин составляла 27%. У большинства категорий кандидатов эта доля не слишком сильно отклонялась от этого среднего значения: 27% у КПКР, 28% у технических самовыдвиженцев, 25% у оппозиционных самовыдвиженцев, 24% у прочих партий, 23% у КПРФ, 21% у «Справедливой России». Наиболее сильный гендерный дисбаланс у ЛДПР – доля женщин всего 11%. Гендерный паритет получился только у выдвиженцев РОДП «Яблоко» (47%) и у административных самовыдвиженцев (49%).

Сам по себе гендерный паритет, безусловно, положительное явление. Однако его наличие у административных самовыдвиженцев можно считать лишним свидетельством того, что эти кандидаты выдвигались не сами по себе, а вполне централизовано.

Самым интересным при этом является тот факт, что гендерный состав остальных кандидатов сильно различался в зависимости от пола административного кандидата. Данные о таких различиях для выдвинутых кандидатов представлены в таблице 4.3. Все округа были разделены на три группы: 20 округов, где административным самовыдвиженцем был мужчина («мужские» округа), 20 округов, где административным самовыдвиженцем была женщина («женские» округа, включая округ № 43, где А.К. Федермессер позже сняла свою кандидатуру); третья группы в таблице не отражена, она включает пять округов, где либо административного самовыдвиженца не было (округа № 20 и 37), либо административный самовыдвиженец играл техническую роль (№ 8 и 21), либо в качестве административного самовыдвиженца шел представитель парламентской оппозиции (№ 44).

Таблица 4.3. Гендерный состав выдвинутых кандидатов в зависимости от пола административного самовыдвиженца

Категория кандидатов	«Мужские» округа			«Женские» округа			Корреляция
Категория кандидатов	м.	ж.	доля ж.	м.	ж.	доля ж.	Корреляция
КПРФ	12	8	40%	18	1	5%	-0,41^*
ЛДПР	16	4	20%	20	0	0%	-0,33^*
«Справедливая Россия»	12	6	33%	19	1	5%	-0,36^*
«Коммунисты России» (КПКР)	9	10	53%	17	1	6%	-0,51^*
РОДП «Яблоко»	4	2	33%	3	4	57%	0,24
Выдвиженцы прочих партий	10	5	33%	20	4	17%	-0,31
Оппозиционные самовыдвиженцы	6	1	14%	10	4	29%	0,10
Прочие самовыдвиженцы	36	17	32%	40	12	23%	-0,27

Примечания. «Мужские» округа – округа, где административный самовыдвиженец – мужчина. «Женские» округа – округа, где административный самовыдвиженец – женщина (включая округ № 43, но не включая округа № 8 и 21). В округе № 43 не учитывались Д.О. Булыкин и А.А. Соколов, выдвинувшиеся после отказа от участия в выборах А.К. Федермессер. У трех кандидатов, выдвигавшихся дважды, учитывалось только последнее выдвижение.

Корреляции: коэффициент линейной корреляции между полом административных кандидатов и полом соответствующей категории кандидатов (пол кандидата обозначался числами 1 и -1).

^* показывает значимую корреляцию (p < 0,05).

Из таблицы видно (как по разнице доли женщин, так и по коэффициенту корреляции), что для всех категорий кандидатов, кроме выдвиженцев РОДП «Яблоко» и оппозиционных самовыдвиженцев, характерна более высокая доля женщин в «мужских» округах по сравнению с «женскими». Наиболее резкий контраст у КПКР, слабее всего различия выражены у выдвиженцев прочих партий и технических самовыдвиженцев.

Как можно объяснить такую аномалию? Как отмечалось в главе 2, административные кандидаты практически по всем округам были заранее известны. Также известен был выбор округов частью кандидатов от несистемной оппозиции. Партии же определялись позже. Поэтому очевидно, что именно партийное выдвижение учитывало состав административных кандидатов, а не наоборот.

Далее следует понять, что сложившаяся ситуация была выгодна именно административным кандидатам. Можно предполагать, что какая-то часть избирателей (пусть даже не очень большая) делает выбор не на основании политических соображений, а исходя из пола кандидатов. И в такой ситуации для кандидата-женщины выгоднее быть единственным кандидатом женского пола: в этом случае ей достанутся все голоса тех избирателей, кто предпочитает голосовать за женщин. То же самое касается и мужчин – с той оговоркой, что рассчитывать на полное отсутствие конкурентов-мужчин в данной ситуации было нереально, но снизить их число в ряде округов удалось.

Учитывая эти соображения, трудно предполагать, что партии при выдвижении кандидатов самостоятельно сформировали тактику преимущественного выдвижения кандидатов противоположного пола по отношению к административным кандидатам – им она явно была невыгодна. Более реалистично предположение о том, что партии неформально согласовывали выдвигаемые списки с мэрией и выдвижение кандидатов противоположного пола по отношению к административным кандидатам соответствовало рекомендациям мэрии. С этой точки зрения не удивительно, что наибольшая степень согласованности оказалась у КПКР. Что касается выдвиженцев от разных мелких партий и технических самовыдвиженцев, то, вероятное всего, согласование коснулось только части из них.

Стоит также отметить высокую степень совпадения пола у кандидатов от КПРФ и КПКР: у КПРФ было всего 10 кандидатов-женщин, а у КПКР 11, но при этом в 6 округах кандидаты от обеих коммунистических партий были женщинами (коэффициент корреляции 0,45). По-видимому, КПКР при выдвижении своих кандидатов учитывала гендерный состав не только административных самовыдвиженцев, но и кандидатов от КПРФ.

После регистрации ситуация стала еще более четкой. Впрочем, в отношении отказов в регистрации по итогам проверки подписных листов статистической разницы между «мужскими» и «женскими» округами практически не было. В «мужских» округах отказы получили 8 мужчин и 4 женщины, а в «женских» (к которым на момент регистрации уже не относился округ № 43) – 11 мужчин и 6 женщин. Тем не менее, стоит обратить внимание, что в «женских» округах отказы получили вполне провластные кандидаты Е.А. Игнатова и Ю.А. Серебрянская и при этом именно в «женских» округах были зарегистрированы оппозиционные самовыдвиженцы Д.В. Клочков, С.С. Цукасов и Р.А. Юнеман (Д.С. Беседина была зарегистрирована в округе, где согласованным кандидатом был коммунист В.В. Кумин).

В целом же гендерный состав неадминистративных кандидатов, зарегистрированных по подписям, соответствует отмеченной закономерности. В «мужских» округах зарегистрированы 15 мужчин и 12 женщин (доля женщин 44%), а в «женских» округах – 28 мужчин и всего одна женщина (Д.А. Митина – единственный достаточно известный кандидат из КПКР). Из 19 «женских» округов в 16 у административных самовыдвиженок не было соперниц-женщин, в то время как в «мужских» округах кандидатов-женщин не было только в шести из 20, при этом в четырех округах (№ 9, 18, 31, 42) баллотировались сразу три женщины, а в округе № 16 – четыре женщины.

Оглавление книги