Центральная избирательная комиссия Российской Федерации все еще публикует протоколы участковых избирательных комиссий (УИК) об итогах голосования. Это выгодно отличает её от организаторов выборов в СССР, где данные публиковались только в целом по стране, максимум – по республикам. Статистические данные в разрезе УИК оказываются крайне полезными для исследования качества выборов, поскольку таких комиссий много (около 100 тысяч по всей стране), и их статистика должна подчиняться неким закономерностям, которые изучаются наукой «статистика». Эти закономерности в определенной степени отражают законы природы, которые, как известно, неподвластны не только большевикам, но даже Администрации Президента РФ.

Отклонение от этих закономерностей дают основания подозревать, что данные, представленные ЦИК РФ, не отражают реальность или, грубо говоря, сфальсифицированы. А поскольку подобные подозрения очень не нравятся главному участнику выборов, постольку чем меньше данных публикуется, тем спокойнее живется организаторам выборов. В СССР данные протоколов УИК не публиковались, нынешние организаторы выборов чем дальше, тем больше усложняют доступ к электоральной статистике. Сейчас добраться до опубликованных протоколов УИК довольно сложно – они распределены по разным веб-страницам портала ЦИК РФ. Кроме того, воспрепятствуя скачиванию данных, ЦИК сначала установила на них капчу (некий специальный способ доступа), а затем вообще запретила их нормальное копирование. В-общем, массово получать данные стало возможно только с помощью программистов, которые учились не хуже, чем программисты из ЦИК.

Но такие в России есть. И официальную электоральную статистику пока полностью скрыть не удается. А она опять, как и раньше показывает очень неприятные для организаторов выборов вещи.

Деградация российских выборов растет по экспоненте. Еще семь-восемь лет назад трудно было представить, насколько будет изуродовано избирательное законодательство, насколько уменьшаться возможности общественного контроля на выборах. Пять лет назад, при появлении дистанционного электронного голосования (ДЭГ) на выборах Московской городской думы, возникло опасение, что этот вид голосования (без достаточного законодательного регулирования) полностью упразднит возможность общественного контроля. Так оно и случилось.

В совокупности с другими электоральными новациями – трехдневным голосованием, «дополнительными формами голосования», введенными в 2020 году, ДЭГ радикально изменило статистику наших выборов. «Триединый день голосования» 2024 года выдал официальную статистику, радикально отличающуюся от статистики предыдущих выборов. Особенно ярко это проявилось в Москве, которая всегда была центром распространения новых электоральных тенденций. С Москвы и начнем.

Москва. Радикальные перемены

С явкой на выборах в Московскую городскую думу всегда были большие проблемы. Явка почти не зависела от того, как ее рекламировала Московская городская избирательная комиссия: и в 2005 году, когда она лезла из кожи вон, потратив на это половину всего бюджета, выделенного на выборы, и в 2019-м, когда явку сушили изо всех сил, явка оставалась невысокой. Как видно из нижеследующей таблицы самая высокая явка состоялась только сейчас. Однако эти 40% - лукавая цифра.

Дело в том, что список избирателей ДЭГ составляется особым способом: в него вносятся все избиратели, подавшие заявку на ДЭГ, и только они. При этом эти избиратели исключаются из обычного списка избирателей. Таким образом, список избирателей разделяется на две части: список ДЭГ и остальной список. В московской системе ДЭГ (а она несколько отличается от федеральной) избиратель считается принявшем участие в выборах (не в голосовании!), если он внесен в список ДЭГ. Поэтому в московской системе явка избирателей на ДЭГ всегда равна 100%. Явка избирателей, которые не воспользовались ДЭГ, считается с помощью остального списка, а общая явка является некоторым взвешенным средним этих двух частей списка.

При этом общественному контролю не поддаётся вопрос, каким образом избиратель попал в список избирателей ДЭГ. (Впрочем, определенную гарантию правомерности включения избирателя в список даёт страх перед возможным разоблачением, если избиратель, не записывавшийся на ДЭГ, придет на избирательный участок и потребует бумажный бюллетень).

Общеизвестно, что на выборах 2024 года избирателей принуждали записываться на ДЭГ. В общей сложности на ДЭГ записалось 38,5% от всех избирателей города Москвы. Из них проголосовало (приняло участие в голосовании) 98,7%. Доля проголосовавших с помощью ДЭГ среди всех проголосовавших избирателей составила 95,3%. Упомянутые в таблице 40,3% - это средневзвешенный результат между 100-топроцентной явкой на ДЭГ и 3-х процентной (!) явкой на избирательных участках. Эти убогие 3% включают в себя тех, кто получил бумажный бюллетень на избирательном участке, либо тех, кто проголосовал на дому (о них мы еще поговорим).

Стоит отметить, что упомянутое выше участие в голосовании ДЭГ, составившее 98,7% - тоже неконтролируемая общественностью цифра. Увы! Вопрос о том, голосовал ли избиратель, внесенный с этот список или за него проголосовал кто-то другой, остаётся для общественного контроля тайной за семью печатями – так уж устроен ДЭГ.

Таким образом, ДЭГ решает старую проблему, которая всегда ставилась администраций перед организаторами выборов – проблему явки! Её решал чуровский ЦИК, но не решил, а, вот памфиловскому на втором сроке удалось.

Еще раз подчеркнем, что введение ДЭГ РАДИКАЛЬНО изменяет порядок составления списка избирателей. ДЭГ обеспечивает явочный порядок регистрации, в отличие от обязательного, как всегда было предусмотрено российским законом. Такой порядок существует в некоторых странах, например, в США. Но при таком порядке следует по-другому вычислять явку избирателей, т.е. активность участия избирателей в выборах. Такой порядок был бы вполне приемлем, если бы не два «но».

Первое «но» связано с проблемой диспропорции в политических предпочтениях у той части избирателей, которая регистрируется для голосования посредством ДЭГ. Очевидно, что если на ДЭГ регистрируются, в основном, избиратели, голосующие за одного и того же кандидата, то это будет смещать общий итог голосования в сторону этого кандидата. Это смещение будет пропорционально доле голосовавших посредством ДЭГ в общем числе голосовавших. В Москве эта доля настолько велика (95,3%), что итоги голосования посредством ДЭГ определяют общий итог голосования. В других регионах эта доля пока не столь велика (по нашим исследованиям семи региональных выборов, состоявшихся 6-8 сентября 2024 года, на которых использовался ДЭГ, она составила от 12,0% в Липецкой области до 28,1% в Республике Алтай). Но нет сомнений, что ДЭГ будет распространяться по России, и эта доля будет увеличиваться.

Такой вывод связан со вторым «но». ДЭГ не позволяет достоверно установить реальность самостоятельного голосования и правильность подсчета голосов никоим образом, кроме проверки работающего программного кода этих процессов. ДЭГ – это программная система, которая работает именно так, как она запрограммирована, и ничто, кроме знания кода, не дает достоверную проверку (заметим, что при наличии статистики сигналов на входе и выходе этого черного ящика возможна не достоверная, а статистическая проверка, дающая основания делать предположения о правильности работы системы). Использование таких систем в других странах обязательно сопряжены с независимым аудитом. В России пока никакой общественный контроль ДЭГ невозможен (хотя его пытаются имитировать), и россиянам предлагают принимать на веру итоги голосования с помощью ДЭГ.

Как было сказано выше, в Москве и в остальной России работают две разные системы ДЭГ. В Москве ДЭГ используется для тотального влияния на итоги голосования, в других частях России это влияние пока очень ограничено. Победы «административных» кандидатов в Москве обеспечены массовостью применения ДЭГ, а их победы в регионах, в основном, другими, дедовскими методами. Рассмотрим это более подробно.

Москва. Оглушительный ДЭГ

В нижеследующей таблице собраны основные данные, которые характеризуют выборы депутатов Московской городской Думы в 45-ти избирательных округах, состоявшиеся 6-8 сентября 2024 года.

Столбец 6 -Доля голосования «на дому» от списка (%)

Столбец 7 - Доля голосования «на дому» от числа избирателей, принявших участие в выборах без ДЭГ (%)

Столбец 8 - Доля избирателей, голосовавших посредством ДЭГ среди всех голосовавших избирателей (%)

Столбец 9 - Отношение числа избирателей, принявших участие в ДЭГ, к числу избирателей, принявших участие в голосовании без ДЭГ

Столбец 10 - Отношение числа избирателей, принявших участие в ДЭГ, к числу избирателей, принявших участие в голосовании в помещении для голосования

Столбец 11 - Число голосов, набранных победителем при ДЭГ

Столбец 12 - Число голосов, набранных вторым по числу набранных голосов кандидатом при ДЭГ

Столбец 13 – Доля голосов, полученных победителем (в %%, от общего числа проголосовавших избирателей)

Столбец 14 - Доля голосов, полученных победителем при ДЭГ (в %%, от числа избирателей, проголосовавших посредством ДЭГ)

Столбец 15 - Доля голосов, полученных победителем без ДЭГ (в %%, от числа избирателей, проголосовавших в помещении для голосования и «на дому»)

Первое, что бросается в глаза: вопреки ожиданиям при голосовании посредством ДЭГ победитель не набирает абсолютного большинства голосов (столбец 14): доля набранных им голосов колеблется в промежутке от 28,6% до 58,4%, а в среднем составляет 46,3%. Иначе говоря, при голосовании по ДЭГ существует конкуренция между кандидатами, представленными в бюллетене. (Другое дело, что в бюллетене представлен совсем не полный политический спектр).

Вторая неожиданность: во всех округах, кроме круга №44, победитель проигрывает при голосовании без ДЭГ (столбец 15)!

Дело в том, что победитель, даже не будучи абсолютным победителем в ДЭГ набирает при этом голосовании достаточно много голосов, чтобы победить в общем зачете. Приведем примеры.

В самом «неблагополучном» (по ДЭГ) для победителя округе №17, в котором победитель набрал при ДЭГ всего 28,6% голосов, победитель получил (официально) 19368 голосов, а кандидат, занявший второе место, получил 16359 голосов. На избирательном участке победитель получил еще 3177 голосов, а кандидат, занявший второе место – всего 151 голос. В общем зачете победитель взял 22545 голосов, а кандидат, занявший второе место, - 16510 голосов.

В самом «неблагополучном» (по общему зачету) 44-м округе, где победитель на участке проиграл кандидату, занявшему второе место, победитель получил при ДЭГ 17087 голосов, а его главный конкурент – 12949 голосов. На участке же победитель получил победителю добавилось всего 806 голосов, а его конкуренту – 1856 голосов, поэтому в общем зачете победитель взял 17884 голосов, а кандидат, занявший второе место, - 14805 голосов.

Обратим внимание на одну пикантную подробность: на первом из этих участков доля голосования «вне помещения», вычисленная от числа проголосовавших без ДЭГ избирателей составила 82,1%, а на втором из этих участков она составила 11,0%. И тут мы переходим к другой характерной особенности выборов 2024 года, которая также радикально, как и ДЭГ, отличает их от предыдущих. Причем не только в Москве.

Вы еще не записались на ДЭГ? Тогда мы идем к вам!

Из Таблицы 1 видно, что московские власти с каждыми новыми выборами увеличивали свою заботу об избирателях, не способных прийти самостоятельно на избирательный участок. Этот способ увеличения явки, а заодно и увеличения результата «административного» кандидата давно был замечен наблюдателями: трудно было скрыть рост «политической активности» социальных работников, главврачей поликлиник, старших по домам и обществ ветеранов.

Число в последней клетке Таблицы 1 может вызвать удивление, если забыть о том, что явка среди тех избирателей, которые не воспользовались помощью ДЭГ, составила всего 3,0%. А доля голосования «на дому» среди таких избирателей составила 63,5%. Иначе говоря, более половины избирателей, не использовавших ДЭГ, проголосовало «на дому». Доля голосовавших «на дому» избирателей колеблется от 11% в 44-м избирательном округе до 93,6% в 22-м округе.

Доля голосования «на дому» (среди избирателей, не использовавших ДЭГ) в 2024 году была во всех округах существенно большей, чем на выборах депутатов Мосгордумы в 2019 году. Впрочем, в абсолютных цифрах, число избирателей, голосовавших «на дому» в 2024 году лишь в 15-ти округах превысило число избирателей, голосовавших «на дому» в 2019 году.

В тех регионах, где ДЭГ (федеральное) использовалось на региональных выборах, голосование «на дому» тоже было значительным. Максимум наблюдался в Челябинской области (21%); там доля голосования «на дому» подросла на 7% по сравнению с предыдущими выборами губернатора. Однако, стоит признать, что в регионах с федеральным ДЭГ, для повышения явки использовали, в основном, традиционные способы. В частности, можно говорить о том, что «надомное голосование» в последнее время там приобрело тот же «добровольно-принудительный» характер, который отрабатывался в Москве последние полтора десятка лет.

Итак

В столице нашей Родины Москве в 2024 году прошли выборы, на которых использовались принципиально новые избирательные технологии. Избиратели массово привлекались к голосованию посредством ДЭГ, а общественный контроль правильности такого голосования невозможен. Без использования ДЭГ проголосовала мизерная часть избирателей, при этом большая часть последних голосовала вне помещения для голосования.

Применяемые в Москве избирательные (и вообще – политические) технологии всегда постепенно распространялись на всю страну. Поэтому следует ожидать постепенного распространения ДЭГ на всю страну. Этот процесс может идти достаточно медленно, поскольку политическая обстановка позволяет использовать и даже совершенствовать старые способы фальсификации выборов.

Открытость и гласность выборов в период СВО

Москва. Радикальные перемены

Москва. Оглушительный ДЭГ

Вы еще не записались на ДЭГ? Тогда мы идем к вам!

Итак