Первое интервью, которое Чуров дал на посту Председателя ЦИК в 2007 году было феерическим. Там было столько прекрасных откровений (включая «Первый закон Чурова»), что я не мог не отреагировать заметкой «Чур меня или лучше бы Чуров не давал интервью»  (http://www.votas.ru/churov.html). Тот же Андрей Колесников из «Коммерсанта» взял у Чурова и «единственное интервью после отставки», побудившее меня написать эти строки. За прошедшие 9 лет Владимир Евгеньевич успел и одарить меня своим вниманием, и втихаря лишить меня доступа в здание ЦИК.

Человек-то он действительно занятный, и в отличие от многих граждан нашей страны я отношусь к Чурову неоднозначно.

С одной стороны, он вызывает у меня симпатию, поскольку внешне очень не похож на классического чиновника – ни дресс-кодом, ни манерой поведения. Его водолазка, галстук со слониками и экстравагантные поступки вроде полетов на воздушном шаре (не на истребителе, между прочим) и переодевания в водолазный костюм вызывают улыбку, но не возмущение. Определенная самостоятельность и жесткость в отстаивании собственных взглядов (по крайней мере, среди равных и подчиненных) вызывают уважение. Более того, пожалуй, именно при Чурове ЦИК впервые стал вовремя издавать инструкции, которые упростили работу юристам избирательных штабов. В начале своей работы на посту председателя ЦИК Владимир Евгеньевич явно пытался наладить отношение с экспертами по избирательному праву.

С другой стороны, именно в чуровский период российские выборы полностью деградировали и окончательно превратились в спектакль, разыгрываемый действующей администрацией. Виноват ли в этом Владимир Евгеньевич? Да, ровно настолько, насколько виновата ширма в том, что мы не видим, что за ней творится. Административное насилование выборов началось еще в 1996-м , обвал избирательного закона случился еще в 2005-м году, а Чурова назначили на расстрельную должность аж в 2007.

И не у всякого человека и не во всякой стране хватит смелости встать и сказать: не хочу участвовать в этом спектакле. Вероятно, Владимир Евгеньевич и сам-то не очень понимал, как сильно его подставляют.  Даже не обратил внимания, что под него срочно подстроили закон, разрешив членам ЦИК не иметь юридического образования. Ну, и конечно, не мог обидеть друга-начальника.

Так Владимир Евгеньевич стал «дедушкой для битья», в чем и сам позже признавался. И, конечно, ему было до боли обидно, когда его даже на первое заседание нового ЦИК не пригласили. Он, между прочим, всем предыдущим председателям ЦИК выказывал всяческие знаки внимания.

У Высоцкого про Чурова есть песня…

«Жил на выпасе, возле озерка,

Не вторгаясь в чужие владения,-

Но заметили скромного Козлика

И избрали в козлы отпущения!

Например, Медведь - баламут и плут -

Обхамит кого-нибудь по-медвежьему,-

Враз Козла найдут, приведут и бьют:

По рогам ему и промеж ему...

Не противился он, серенький, насилию со злом,

А сносил побои весело и гордо.

Сам Медведь сказал: ребяты, я горжусь Козлом -

Героическая личность, козья морда!

При этом заметим, что Чуров постепенно втянулся в роль активного разрушителя выборов, но не успел окончательно вылезти из водолазки, потому что в Администрации сменился куратор электоральной политики. Был бы третий срок, может и произошло бы с ним то, что произошло с героем песни:

«А Козел себе все скакал козлом,

Но пошаливать он стал втихимолочку:

Как-то бороду завязал узлом -

Из кустов назвал Волка сволочью».

Представьте себя на месте Владимира Евгеньевича в 2007-м. Вызывают скромного, добросовестного и исполнительного человека, знакомого Путина и назначенного поэтому в Госдуму депутатом от ЛДПР, увлекающегося историей с географией и тихо строящего кораблики у себя дома, в Администрацию, и говорят: есть мнение, что Вы должны возглавить ЦИК. «И самое главное, - он сам просил» (с). Владимир Евгеньевич, который втайне мечтал, что его замминистром культуры назначат, сразу представляет на своей груди какой-нибудь старый русский орден и чин статского, а то и тайного советника (заметьте,– не дом Лазурном берегу). Не ради карьеры и денег идет он на эту должность, а хочет послужить Отечеству, а себе славу заслужить.

Поэтому он соглашается и принимается за работу засучив рукава. В отличие от многих чиновников, он не ленится вникать во все тонкости порученного дела. Наоборот, не очень обращает внимание на чиновничью этику: не меняет водолазку на галстук, жестко критикует замеченных в безделье подчиненных, увольняет старые кадры, ищет контакты с независимыми экспертами, даже пытается завести блог в ЖЖ. При личных беседах наверху ему говорят про то, что он (также как сейчас Памфилова) должен повысить  доверие к выборам. Только не уточняют чьё.

Вместе с Администрацией Чуров чувствует, что явка народа на выборы становится все смешнее и смешнее, что явка – это показатель легитимности в глазах начальства, и начинает с увеличения числа открепительных удостоверений и повышения явки с их помощью. Потом это выльется в повальное принуждение к получению открепительных.

Я верю Чурову, когда он говорит, что ему не спускали никаких процентов сверху. На этом уровне чиновник должен без слов понимать, что надо делать. Прямые указания – это удел нижних этажей власти. (Я дважды, один раз в Подмосковье, а другой раз в Якутии – слышал, как глава района, не стесняясь в выражениях, давал указания председательницам территориальных комиссий).

И в целом Чуров понимал. Он понимал, что зоной его и ЦИК РФ ответственности являются федеральные выборы, а на региональных и местных он может проявить себя как строгий поборник закона. Он был строг с региональными председателями избиркомов и вообще с местным начальством. Нестандартное поведение Владимира Евгеньевича, немного тревожило верхи, и ему на всякий случай назначили негласного куратора – надежного бойца и очень классического чиновника из Администрации товарища Ивлева (примерно через год после формирования ЦИК Президент заменил члена ЦИК Федорова И.Н. на Ивлева Л.Г.)

Федеральные выборы 2007-2008 годов Администрацию удовлетворили. Владимир Евгеньевич не только не обратил внимание на не подчиняющееся законам природы поведение электоральной статистики тех выборов, но стал активно бороться против критиков нашей избирательной системы. Сначала вполне корректными государственными методами: публикацией возражений на критику, созданием и поддержкой псевдообщественных объединений наблюдателей и политологов.

Особую благодарность Владимир Евгеньевич заслужил в связи с проведением президентских выборов 2008 года, поскольку это не было очень простой задачей: местоблюстителем должен был быть избран человек, не отличающийся нужной для кандидата харизмой. В избирательный бюллетень нельзя было допустить слишком ярких личностей – а это как раз компетенция ЦИКа. Ну, и подстраховать надо было повышенной явкой и повышенным процентом, с чем на местах откровенно переборщили. ЦИК же под руководством Чурова тихо проглотил массовые нарушения при подсчете голосов, хотя они наблюдались тогда не только на периферии, но повсеместно в Москве. Такое отношение «чуровского» ЦИК к откровенной уголовщине, до этого наблюдавшейся только на региональных и местных выборах, послужило сигналом к дальнейшему разврату, распространившемуся на остальные выборы 2008-2011 годов, приведшему к массовым протестам 2011 года и смене кремлевского куратора выборов.

Зато после выборов 2007 года в ЦИКе по инициативе Чурова начали выпускать т.н. «Зеленую книгу» - сборник жалоб, поступивших в ЦИК во время выборов. И хотя «Зеленая книга» представляет чисто формальный подход к жалобам, она стала весомым аргументом апологетов наших выборов. Начав с попытки прислушиваться к мнению общественности, создав т.н. «Координационный Совет неправительственных организаций по защите избирательных прав граждан», встречаясь с экспертами и обсуждая с ними организационные вопросы выборов, Владимир Евгеньевич постепенно свертывал эту активность. Гораздо больше внимания Чуров стал уделять чудным выставкам в атриуме ЦИКа: то про голосование в космосе, то про монгольско-советскую дружбу. На одной из моих последних личных встреч с Владимиром Евгеньевичем мы обменялись с ним своими работами: я ему про выборы, а он мне – про то, как изготавливать мебель своими руками. Может, это была компенсация неудовлетворенности от того, что в выборах сделать ничего не удается?

К концу «чуровского» периода ЦИК превратился в откровенно формальный орган. Я наблюдал все его формальности из двух мест – из «Попечительского совета по награждению медалью имени Гиренко» и из Общественного научно-методического координационного Совета при ЦИК. В оба этих органа я был включен еще в те времена, когда Владимир Евгеньевич испытывал ко мне теплые чувства. Когда же он наконец понял, какую змею пригрел на своей груди, меня втихаря (не удосужившись сообщить мне об этом) вывели из этих органов. Как и положено в бюрократической системе поступать с активистами. Но, - еще раз обращаю внимание: без Чурова, меня вообще-бы в эти органы не ввели.

Ухудшение наших отношений происходило постепенно: Чуров был главой ЦИК, то есть руководителем ведомства, покрывающего постепенную деградацию выборов; я был руководителем отдела мониторинга выборов Ассоциации «ГОЛОС», слишком убедительно писавшей об этой деградации. Владимир Евгеньевич жил в одной среде, я - в другой, хотя и в одной стране. Он думал, что делает благое дело и его будут благодарить. И вот вам пожалуйста: начальник охладел и даже на заседание нового ЦИК не пригласили.

Да, Владимир Евгеньевич, начальник Ваш – не самый человечный человек. Теперь Вы ко мне как-нибудь заезжайте, будем вместе кораблики строить, коли с выборами не получилось.

This document maintained by lahta-m@votas.ru
Material Copyright © 2001 Вячеслав Румянцев