МОСКОВСКОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ ИЗБИРАТЕЛЕЙ

Анализ выборов депутатов Московской городской Думы (МГД) и советников районных Собраний, состоявшихся 14 декабря в Москве, интересен по многим причинам. Прошло два года после очередных парламентских выборов, и уже начинается подготовка к новым, которых осталось ждать не больше двух лет. Московская кампания (как и другие региональные выборы) многими политическими силами использовалась, вероятно, как разведка боем, проба новых форм и новых союзов.

Впервые после 1989 г. выборы в городские и районные органы власти Москвы проходили сами по себе, без одновременных выборов в федеральные органы власти. И избиратели, похоже, вели себя не так, как в 1990 г., когда им пришлось выбирать сразу депутаов на Съезд РСФСР, в Моссовет и районные Советы, и не так, как в 1993 г., когда выборы в первую МГД проводились одновременно с выборами в Гос. Думу и Совет Федерации, а также референдумом по Конституции.

Выборы советников районных Собраний проходили по многомандатным округам, что для Москвы впервые. Фактически прошел интересный эксперимент: в Южном административном округе все районы были поделены на небольшие округа, в большинстве двух- и трехмандатные (наиболее крупных, шестимандатных, было только три). В остальных частях Москвы большинство районов представляли единый многомандатный округ, так что число мандатов в округе доходило до 18.

Московские выборы являются удобным объектом для анализа, поскольку, с одной стороны, Москва – достаточно крупный объект (самый большой по населению субъект Федерации), а с другой стороны, московский электорат более однороден, чем электорат других субъектов, где есть городские и сельские территории, центр и периферия и т.д. Поэтому здесь с боьшей надежностью можно использовать статистические методы анализа, сравнивать голосование в разных районах, делать серьезные обобщения.

Блоки и списки

В выборах депутатов МГД принимало участие большое количество различных избирательных объединений и блоков. Но лишь немногие из них выставили значительное количество кандидатов. Даже такие известные партии как ЛДПР и “Кедр” ограничились шестью-семью кандидатами (см. таблицу).

Таблица. Результаты выборов депутатов МГД

Правые и правоцентристские партии (ДВР, НДР и “Яблоко”) формально вышли на выборы как отдельные избирательные объединения, но они сумели в основном развести своих кандидатов в округах, а затем подписать соглашение и обнародовать “согласованный список” (далее этот список будем называть списком “правоцентристского блока”, ПЦБ). В него не попали два кандидата от ДВР, один от НДР и один от “Яблока”, но вошло несколько кандидатов, не принадлежащих данным партиям.

Центристскими считались “Блок Николая Гончара” (БНГ) и блок “За справедливость” (ЗС). Первый был самым внушительным как по количеству (он выставил кандидатов почти во всех округах), так и по именам претендентов на депутатские кресла (Гончар, Денисенко, Шмелев, Нуйкин, Пияшева, Кагарлицкий и др.). Более чем в двух третях округов баллотировались и кандидаты левого блока “Моя Москва” (ММ).

Но перечень участвующих в борьбе политических сил был бы неполным без так называемого “списка мэра”. Формально такого списка не было, и сам Лужков неоднократно отрицал его существование. Но Правительство Москвы слишком явно благоволило одним кандидатам и не жаловоло других, так что в существование неформального списка трудно было не поверить. Впрочем, москвичи, похоже, и сами жаждали узнать, кого из кандидатов поддерживает любимый ими мэр; и желанный список все-таки появился, причем даже в нескольких вариантах.

Орган Правительства Москвы, газета “Тверская, 13” в № 50 опубликовала список кандидатов, за которых будут голосовать “избиратели редакции еженедельника”: ровно тридцать пять человек. “Московский комсомолец” 11 декабря напечатал чуть более расширенный перечень – из 42-х кандидатов. В тот же день в газете “Метро” появился “результат опроса”, из которого следовало, что наиболее популярны среди пассажиров московской подземки те же три с половиной десятка кандидатов (плюс еще трое – Гончар, Подберезкин и Каретников). Таким образом, “список мэра” из мифа превратился в политическую реальность.

Следует отметить, что “блок” угодных московскому правительству кандидатов не был полностью альтернативен другим блокам: он включал 12 кандидатов из списка ПЦБ и одного кандидата из блока “ЗС”. Удовлетворение мэра работой предыдущего состава МГД выразилось в том, что в списке “Тверской, 13” оказалось 13 депутатов МГД (в списке “МК” – 15 депутатов).

Всего остаться в городской Думе пожелало 29 депутатов, из них 13 вошло в список ПЦБ, один баллотировался от блока “ЗС” и один – от “Кедра”, остальные – как “независимые” кандидаты. Кстати, девять депутатов, входивших в список ПЦБ, выдвигались не от партий, а от избирателей.

Результаты выборов в городскую Думу

Если оценивать результаты выборов, исходя только из того, кто получил депутатские мандаты, то получается следующая картина (см. таблицу). Единственным политическим блоком, добившимся относительного успеха, оказался ПЦБ. Успешными были выборы и для большинства депутатов предыдущего созыва. Но наиболее внушительной выглядит победа “списка мэра”.

Двенадцать из шестнадцати победивших кандидатов от ПЦБ входили одновременно в список “Тверской, 13”. Единственный кандидат, прошедший от блока “ЗС” – тоже из этого списка. Из семнадцати депутатов МГД, переизбранных на второй срок, четырнадцать было в списке “МК”. Мэр и Правительство Москвы могли не лукавя выразить удовлетворение итогами выборов.

Победа “партии власти” была обусловлена несколькими факторами. В первую очередь следует отметить низкую активность избирателей. Обычно чем ниже явка избирателей, тем больше среди явившихся доля конформистов, голосующих за “власть”. Что касается причин низкой явки, то дело, по-видимому, не столько в морозе, сколько в особенности выборов: выборы в местные органы власти собирают обычно меньше избирателей, чем общероссийские (во всяком случае, в городах). Москва не исключение: в ноябре 1990 г. повторные выборы депутатов Моссовета и районных Советов в большинстве округов не состоялись из-за низкой явки.

Другой фактор – информационное преимущество, которым пользовались угодные Правительству Москвы кандидаты. Уже упоминавшиеся “списки” в массовых газетах, многочисленные интервью и рассказы о деятельности кандидатов (как бы и не имеющие отношения к избирательной кампании, например, активная пропаганда Службы спасения именно в том округе, где баллотировался зам. руководителя этой службы) и многое другое. А также компромат на неугодных кандидатов, статьи, направленные против них.

Многие действия московских властей были очень сомнительны с точки зрения избирательного законодательства, провозглашающего равные права всех кандидатов и запрещающего использовать служебное положение для предвыборной агитации. Но следует отметить и слабость московского Закона “О выборах депутатов МГД”: например, статья 28 требует “обеспечить равные возможности для изложения предвыборных программ кандидатов”, а для всего остального, по-видимому, равные права не обязательны!

Но, говоря о том, что “партия мэра” победила благодаря информационной форе, не следует забывать другой аспект. В 1989 и 1990 гг. КПСС имела гораздо большее информационное преимущество. Но чем больше партийная пресса клеймила Ельцина и “так называемых демократов”, тем больше они получали голосов москвичей.

Тогда москвичи голосовали против власти. Сейчас московские власти популярны. И так же как раньше избиратели голосовали за совершенно им неизвестного кандидата потому, что за него “подписались” Попов и Станкевич, так теперь голосуют за того, кто “по мнению экспертов “МК”” нравится мэру.

Зная популярность Лужкова, подавляющее большинство кандидатов не решались его критиковать, а многие просто неумеренно хвалили Юрия Михайловича. Тем самым они еще больше способствовали успеху “списка Лужкова” – избиратели предпочли голосовать за действительных ставленников мэра, а не тех, кто навязывается ему в друзья.

Впрочем, победа “партии Лужкова” будет выглядеть не такой внушительной, если от числа завоеванных мандатов перейти к процентам голосов, поданных за кандидатов (см. таблицу).

Мажоритарная система относительного большинства позволяет побеждать на выборах кандидатам, не получившим поддержки большинства избирателей. Выборы в МГД наглядно продемонстрировали эту возможность. Лишь два кандидата (Стебенкова и Платонов) сумели завоевать абсолютное большинство. В целом победители получили меньше трети голосов избирателей.

Не слишком высокой получается и поддержка, оказанная “списку мэра” (29–30%). Примерно такой же уровень поддержки у ДВР и НДР. Процент голосов, поданных за кандидатов от “Яблока” значительно ниже.

Среди блоков, потерпевших поражение, наибольший процент голосов получила “Моя Москва”. Стоит, однако, отметить, что на парламентских выборах 1995 г. левые имели значительно больше: одна только КПРФ завоевала 14,8%. Но вряд ли такой результат стоит толковать как снижение популярности коммунистов среди столичных избирателей. Скорее всего, низкая явка, о которой говорилось выше, сыграла и против левых. Кроме того, нужно учитывать и популярность Лужкова среди левого электората.

Интересно также оценить распределение по блокам кандидатов, занявших вторые места (см. таблицу). Здесь заметно значительное количество представителей правых партий (включая РПР). В целом правые оказались первыми либо вторыми в 26 округах. Что касается представителей “партии власти”, то большинство из тех, кто проиграл, заняли невысокие места. Кстати, это обстоятельство является и косвенным свидетельством того, что “список лидеров”, помещенный в газете “Метро” был просто разновидностью “списка мэра”: трудно поверить, что, скажем, А.А.Карамавров и Г.Н.Замыцкая были лидерами социологического опроса (первый занял 6-е место, получив в 3,4 раза меньше голосов, чем победитель; вторая заняла 4-е место, получив в 4,7 раза меньше голосов, чем победитель).

Невозможно точно спрогнозировать, каковы были бы результаты выборов, если бы голосование проходило в два тура. Но, думаю, что перераспределению подверглись бы всего пять-шесть мандатов и общая картина сильно не изменилась бы.

Важным событием на прошедших выборах в МГД стало объединение ДВР, НДР и “Яблока” (пусть и не в виде единого блока, но хотя бы в виде “согласованного списка”). Сразу следует отметить, что этот союз не был по сути объединением “всех демократов”. За бортом соглашения остались Республиканская партия (РПР) и “Демократическая Россия” (как партия так и движение). От последней в согласованный список попал только депутат МГД Д.И.Катаев, хотя всего “ДР” выставила 10 кандидатов (правда, все они выдвигались избирателями).

Кроме того, говоря об “Яблоке”, следует иметь в виду, что в соглашение с ДВР и НДР вступила Региональная партия “Яблоко”, в то время как московское отделение Движения “Яблоко” осталось в стороне. Кстати, в 18-м округе баллотировались одновременно кандидат от РП “Яблоко” Г.А.Ломтев (входивший в ПЦБ) и депутат МГД М.Ю.Ильин, указавший на свое членство в Движении “Яблоко”. Вот вам и объединение!

Почему-то не удалось достичь согласия и по 16-му округу, где одновременно баллотировались кандидаты от ДВР и “Яблока”. Почему-то в списке ПЦБ не оказалось кандидата по 12-му округу, хотя в этом округе был кандидат от ДВР П.Е.Покревский. Не было достигнуто единство и в 24-м округе, который облюбовал для себя НДР-овец О.Е.Бочаров, хотя ПЦБ поодержал “яблочницу” Э.Г.Глубоковскую. А при этом в двух округах (20-м и 23-м) кандидатов от “правых” не было (не считая кандидатов от РПР и “ДР”, которых ПЦБ не стал поддерживать).

Конечно, в таком сложном и деликатном деле как объединение и не могло обойтись без накладок. Вопрос в другом: насколько они повлияли на результат? В некоторой степени повлияли. В 16-м округе кандидаты от ДВР и “Яблока” получили в сумме на 7% больше голосов, чем победивший там ставленник “партии власти”. В 31-м округе “яблочница” Т.А.Латышева могла бы победить, если бы к ее голосам добавились голоса, поданные за кандидата от “ДР” и В.И.Новодворскую. В 18-м округе Ильин и Ломтев набрали в сумме голосов всего на 0,5% меньше, чем победитель (а объединение часто дает большую выгоду чем простое суммирование). Можно считать, что “правые” могли бы достичь лучших результатов, если бы их объединение было более полным.

Как уже отмечалось выше, нынешняя относительная победа ПЦБ в значительной степени связана с поддержкой части кандидатов блока мэрией. Но, быть может, верно и обратное утверждение: победа “списка мэра” связана с тем, что в этом списке оказались наиболее сильные кандидаты от ПЦБ? Попробуем разобраться.

Вхождение кандидата одновременно в обе “партии” дало 100%-ный результат: избраными оказались все 12, кто был и в списке ПЦБ и в списке “Тверской, 13”. Во всех пяти округах, где не было кандидатов от ПЦБ, победа досталась “партии мэра”. В остальных 18-ти, где обе “партии” столкнулись лбами, результаты были разные, но перевес остался за “партией власти”: ее кандидаты торжествовали в 10-ти округах, ПЦБ – только в 4-х, и в 4-х округах прошли “независимые”.

Если посмотреть проценты голосов без учета “общих” кандидатов, то получается следующая картина: у ДВР, “Яблока” и ПЦБ в целом около 16%, а у кандидатов из “списка мэра” – около 23%. Таким образом, можно сделать вывод, что “партия Лужкова” выступила на выборах гораздо успешнее, чем ПЦБ, но и ее победа не была бы такой внушительной без участия в ее списке “демократов”.

Важную информацию о поведении избирателей можно получить, используя статистические методы анализа. Так, несколько лет назад А.А. Собянин и В.Г. Суховольский предложили использовать статистическую связь (корреляцию) между явкой избирателей и поддержкой, оказанной определенным кандидатам, в качестве критерия фальсификации выборов. Проверка, проведенная нами в 24-м избирательном округе, где убедительную победу одержал представитель “партии власти” О.Е. Бочаров, показала, что по этому критерию выборы вполне можно считать “правильными”, так как уровень поддержки Бочарова не зависел от явки.

С помощью статистических методов можно попытаться получить ответ и на другой вопрос: есть ли связь между голосованием 1995 года и нынешним? Территория 24-го округа по выборам депутатов МГД полностью входит в состав 192-го избирательного округа по выборам депутатов Гос. Думы РФ. Используя данные по 59 избирательным участкам, которые не изменились с выборов 1995 г., мы провели анализ корреляций между результатами тех и нынешних выборов.

Несмотря на значительное различие в явке, коэффициент корреляции между явкой 1995 г. и 1997 г. оказался достаточно высоким – 0,63 (значимым для такого количества участков можно считать коэффициент, больший чем 0,25). Любопытно было проверить связь между голосованием за одного и того же кандидата. Такая возможность имелась, так как и в выборах 1995 г. в ГД по 192-му округу, и в нынешних выборах в МГД по 24-му округу баллотировался известный лидер НПФ “Память” Д.Д. Васильев. Корреляция между двумя голосованиями за Васильева получилась не слишком высокой (хотя и ее можно считать значимой): 0,33 (если считать процент от принявших участие в голосовании) или 0,46 (если считать процент от общего числа избирателей). Более высокие коэффициенты получились между голосами за С.А. Ковалева 1995 г. и за его помощника И.А. Чайковскую 1997 г. (0,49) и между голосами за В.А. Ребрикова (близкого к “КРО”) 1995 г. и за Ю.А. Змиевского (кандидат от совета ветеранов) 1997 г. (0,50).

Невысокая степень корреляции, вероятно, связана с большими различиями в уровне явки. Тем не менее можно констатировать, что связь между двумя голосованиями, разделенными двухлетним периодом, прослеживается.

11 января 1998 г.

Аркадий Любарев